«Последние цари» Орды в 13 веке участвовали в ожесточенной борьбе за власть в Джучиевом улусе и за отделение его от Империи (что особенно характерно для правления Берке) (6). Круг пожалований русской церкви был определен им достаточно широко: «дань ли, или иное что ни будеть, тамга, поплужное, ям, война, кто чего ни попросит». Таким образом, население, находившееся в вассальной зависимости от церкви, освобождалось от финансовых обязательств как с сельских занятий (поплужное), так и с торговых (тамга), от общегосударственных (дань), от натуральных повинностей (транспортных - яма и военных - война), от отдельных и случайных «запросов».

Менгу-Тимур тотчас по приходу к власти, и, вероятно, еще не уверенный в ней значительно расширил привилегии церкви, добавив к податным освобождениям «подводу» - обязанность предоставлять транспорт ханским послам и гонцам, охрану земельных и других недвижимых имуществ церкви в разных ее видах: «церковнии домове, земли и воды, огороды, виногради, мелницы», охрану церковных мастеров, сокольников, пардусников, а также церковных книг и утвари. Лишь при Менгу-Тимуре положение церкви на Руси уравнялось с положением духовенства в остальных покоренных странах, где храмы и монастыри освобождались от всех налогов, а представителям ханской администрации запрещалось расхищение церковного имущества (7). Запрещалась хула на церковь. Льгота Менгу-Тимура церкви по сравнению с обельными ярлыками его предшественников были столь велики, что в Московском Летописном своде конца 15 века отметили: « . умре царь татарский Беркаи, и бысть ослаба христианом от насилие бесермен» (8).

Теперь непосредственно о составе краткого собрания: оно состоит из заголовка «Ярлыки, иже суть давали цари ординьские митрополитом киевскым и всея Руси на церковныя домы и на люди», шести ярлыков - ярлык хана Тюлякбека Михаилу (28 февраля 1379 года) (9), ярлык ханши Тайдулы русскому духовенству, мифическому митрополиту Иоанну или русскими князьям (25 сентября 1347 года), ярлык Менгу-Тимура русскому духовенству и монашеству (10 августа 1267 года), ярлык Тайдулы митрополиту Феогносту (7 марта 1351года), ярлык Бердибека Алексею (12 ноября 1357 года), ярлык Тайдулы Алексею (11 февраля 1354 года), а также заключения-послесловия «Суть же и инии мнози ярлыци, предани быша к церкви божии и пречистыя его матере от безбожных онех царей и крепость бысть митрополиту и всему притчу о нем.»

Отсутствие хронологического порядка в размещении ярлыков, странный принцип их подбора давно обратили на себя внимание исследователей. Состав подборки объяснен составителем так - «Иных не възмогохом превести, зане неудобь познаваемою речью писани быша» Естественно, что при переводе могли возникнуть сложности с уйгурским языком.

Ярлык Менгу-Тимура 1267

Этот ярлык самый ранний из числа ярлыков, представленных в кратком собрании. Он выдан, очевидно, 1 августа 1267 года - «заечего лета осеннего прьвого месяца в четвертыи ветха». Менгу-Тимур вступил на престол в 1266 году. В летописи под 6774 (1266) годом говорится: «умре царь татарский Беркаи, и быть ослаба християном от насилия Бесермен» (10).

По имеющимся переводам можно установить действительное количество тех «иних мнозих» ярлыков, которые не попали по каким-либо причинам в краткую редакцию. Особенно много таких сведений содержит именно эта грамота Менгу-Тимура.

В тюркоязычной практической дипломатике существовало правило в повествовательной части жалованных грамот излагать мотивы выдачи аналогичных актов. В ярлыке Менгу-Тимура имеется ссылка на Чингисхана, как обоснование мотивации выдачи ярлыка: «Ать не заммають их, да правым сердцем богови за нас и за племя наше моляться и благославляють нас». Это общее обоснование выдачи ярлыков.

Также есть вторая часть, в которой излагаются пожалования «последних царей», действовавших по «тому же пути», что и основатель. Здесь уже конкретно перечисляются те освобождения, которые были предоставлены церкви предшественниками Менгу-Тимура.

Как считает Хорошкевич, в основу ярлыка Менгу-Тимура был положен ярлык Бату, так как ярлык Менгу-Тимура адресован «попам и черньцам», а предшествующая грамота тоже выдавалась именно им, а не главе церкви, а в то время правил Бату.

Ярлык Тайдулы от 25 сентября 1347 года.

Наряду с освобождением русского духовенства от поборов в пользу татарских ханов ярлык Тайдулы содержит обращение к русским князьям с требованием не нарушать «пошлину» в их отношениях с митрополитом.

Ярлык дан от имени ханши Тайдулы. Историк 14 века Ал-Омари пишет о монголах, что «жены их участвуют с ними в управлении; повеления исходят от них (от обоих) (11).

Ярлык Тайдулы является не в прямом смысле жалованной, а указной грамотой русским князьям. В ней помещена указная некоему Ивану. Текст грамоты начинается фразой «всь Иоанн, митрополит за нас молебник, молиться от прьвых добрых времен и доселе такоже молебник». Однако, известно, что в 1347 году никакого таинственного митрополита Иоанна не было, а на Руси правил митрополит Феогност. Здесь мнения многих исследователей расходятся: А.Л.Хорошкевич выдвинул предположение, что под именем Иоанна в грамоте Тайдулы скрыт Иван Калита, а в наррацио ярлыка следует видеть копию ярлыка хана Узбека этому князю, датированного приблизительно 1333 годом. А собственный указ Тайдулы носил подтвердительный характер.

А.П.Григорьев увидел в «тайдулином слове» проезжую или проезжую охранно-иммунитетную грамоту. Его понимание ярлыка основывается на возможной перестановке отдельных фрагментов текста и вставке выражений, ключевых для его трактовки текста, а также многочисленных натяжек в объяснении терминов и оборотов документа (слово «Митрополит» Григорьев читает как «епископ», множественное число глагола в обороте «дела . делають» превращает в единственное и тому подобное).

Я думаю, что убедительно в исследовании Григорьева является понимание термина «тайда» как руссифицированного «тойид» - множественного числа от «тойона», монгольского обозначения всего духовенства в широком смысле этого слова. Однако, несмотря на то, что ярлык обращен к духовенству, он адесован к русским князьяи и это неопровержимо доказывает последняя фраза диспозицио. Ситуация та же, что и в остальных ярлыках. Все они адресованы монгольским властям на Руси (это хорошо показано в работах А.П.Григорьева, В.В.Григорьева и В.Котвича), но их получателями были представители церкви и сами грамоты содержали сведения и распоряжения именно об ее правах и положениях. В ярлыке Тайдулы 1347 года получателем был митрополит, но свои права он должен был удостоверять этим ярлыком не перед представителями монгольской администрации на Руси, а пред самими русскими князьями. С последним обстоятельством связано, по-видимому, и то, что в ярлык включена «аттестация» митрополита как «молебника» за ханов, восходящая, скорее всего, к ярлыку, предшествующему ярлыку Тайдулы. Эта аттестация адресована русским князьям, которым надлежала и впредь «дела .делать» «всеми митрополиты», как и раньше.