Эта политика была основана на осознании преимуществ номадами своего подвижного образа жизни, способного наносить неожиданные удары по китайской территории и столь же стремительно отступать вглубь степи. «Когда они видят противника, то устремляются за добычей, подобно тому, как слетаются птицы, а когда попадают в трудное положение и терпят поражение, то рассыпаются, как черепица, или рассеиваются подобно облакам», — писал о стратегии северных соседей Сыма Цянь.

Номадам в силу их меньшей численности гораздо выгоднее было держаться от своего грозного соседа на расстоянии. Совершая быстрые кавалерийские набеги, номады концентрировали на одном направлении большое количество всадников. Это давало им, как правило, определенные преимущества в сравнении с менее маневренными китайскими пешими войсками. Когда основные силы ханьцев подходили, кочевники были уже далеко. В степной войне хунну имели ряд тактических преимуществ. Поэтому ближнему бою с ханьскими солдатами и арбалетчиками они предпочитали дистанционную стрельбу из лука на скаку, которой начинали обучаться еще в раннем детстве и к зрелости достигали большого мастерства. Ханьские солдаты значительно уступали номадам в этом умении. Им приходилось обучаться стрельбе с лошади уже в зрелом возрасте.

Для вымогания все более и более высоких прибылей хунну пытались чередовать войну и набеги с периодами мирного сожительства с Китаем. Первые набеги совершались с целью получения добычи для всех членов имперской конфедерации номадов независимо от их статуса. Шаньюю требовалось заручиться поддержкой большинства племен, входивших в конфедерацию. Следовательно, каждый воин имел право на добычу в бою. После опустошительного набега, как правило, шаньюй направлял послов в Китай с предложением заключения нового договора «О мире и родстве», или же номады продолжали набеги до тех пор, пока китайцы сами не выходили с предложением заключения нового соглашения.

Согласно договору: 1) хуннская держава признавалась практически равной по статусу Хань; 2) китайцы должны были ежегодно поставлять в ставку шаньюя богатые подарки, шелк, вино, рис и зерно; 3) шаньюй получал невесту из императорского дома; 4) официальной границей между Хунну и Хань устанавливалась Великая стена. После заключения договора и получения даров набеги на какое-то время прекращались. Однако размер «подарков», выплачиваемых согласно политике хэцинь, не оказывал существенной роли на экономику хуннского общества в целом. Судя по косвенным данным, ежегодная «дань» Хань составляла 10000 даней рисового вина, 5000 ху проса и 10000 кусков шелковых тканей. ^

Отношения Китая с окружавшими его племенами и народами в I—III вв. складывались на основе принципов, возникших еще в глубокой древности, т. е. на базе учения о китайском императоре как «сыне неба», управляющем всей Вселенной (Поднебесной), центром которой считалось Срединное государство (Китай).

С середины I в. н. э., когда внутреннее положение страны укрепилось, Ханьская империя стала «проводить активную внешнюю политику, стремясь восстановить позиции Китая на «Великом шелковом пути», утраченные еще три Ван Мане (9-—23 гг.) и проникнуть на запад, в Центральную Азию. Но на его пути стояли сюнну (хунну), контролировавшие торговые коммуникации и распространившие к этому времени свое политическое влияние на ряд государств так называемого Западного края, т. е. Центральной Азии.

Китай к этому времени накопил большой опыт дипломатических отношений с сюнну и средства борьбы с ними. Китайские императоры прибегали к подкупу, интригам и использовали внутреннюю борьбу между кочевниками. Так, еще в середине I в. до н. э., применив эти средства, Китай добился раскола среди сюнну и перехода на его сторону в качестве вассала Хуханье-шаньюя, который впоследствии неоднократно прибывал к китайскому двору и получал щедрые подарки. В дальнейшем в жены ему была отдана представительница знатного китайского рода. Хуханье-шаньюй предложил вечно охранять китайскую границу от Шангу до Луньхуана.[13]

Преемники Хуханье-шаньюя после смерти его (31 г. до н. э.) продолжали сохранять дружественные связи с Китаем, регулярно отправляли своих послов или сами приезжали к китайскому двору, а сыновей своих отдавали на службу к китайским императорам, фактически в качестве заложников. В первые годы нашей эры китайские власти попытались внести в договоры с сюнну (заключенные в 73-48 гг. до н. э.) новые Статьи, ущемлявшие их интересы.[14]

Кроме того, от сюнну потребовали уступить часть земель и, наконец, китайские чиновники запретили ухуаням, являвшимся данниками сюнну, представлять последним дань холстами и кожами.[15] Это вызвало недовольство сюнну, которые в 11 г. н. э. начали военные действия против Китая. Вторжение сюнну привело к опустошению северной границы.

Пришедшая к власти династия Восточная Хань (25— 220 гг.) пытается привлечь на свою сторону южных сюнну, чтобы с их помощью проложить себе путь в Центральную Азию. В дальнейшем между сюнну и империей Восточная Хань сохранялись дипломатические отношения, но иногда происходили и военные столкновения.

В 30 г. император Гуан У-ди отправил к южным сюнну посольство во главе с Лю Ли, в ответ они также прислали своего посланника с дарами. Вскоре китайский двор вновь направил Хань Туна с подарками—золотом и шелковыми тканями, надеясь восстановить прежний договор о родстве и мире.[16] В то же время в 33, 37, 44 и 45 гг. между сюнну и китайскими войсками происходили военные столкновения.[17]

В дальнейшем китайский император использовал борьбу за власть среди старшин сюнну и оказал содействие Би — внуку Хуханье-шаньюя в возведении его на престол, после того как часть старейшин (восьми родов) выдвинули его на пост шаньюя в 48 г. н. э. и изъявили желание «выть вечным оплотом и отражать северных рабов» (имеются в виду северные сюнну).[18] В совете сановников при дворе во время обсуждения предложения южных сюнну все члены совета считали, что «не следует соглашаться, так как трудно отличить искренность и фальшь и-ди (варваров)». Лишь один у-гуань-чжунланцзян (чжунланцзян — возглавлявший пять ведомств) Гэн Го предложил последовать примеру императора Сюань-ди (74— 48 гг. до н. э.)[19], принять предложение южных сюнну, для того, «чтобы на востоке охраняли от сяньби, на севере отражали сюнну (северных), строго управлять сы-и (всеми варварами) и полностью, восстановить пограничные области».[20] Таким образом, в середине 1 в. н. э. были установлены добрососедские отношения между южными сюнну и Китаем, что способствовало впоследствии покорению последним северных сюнну с помощью южных сюнну и сяньби. Южносюннуский шаньюй при отправлении ко двору посланника называл себя вассалом. С посланником были отправлены дорогие вещи, кроме того, направлен в качестве заложника сын шаньюя. Интересно отметить, что при прибытии в 50 г. китайских послов в ставку шаньюя последнему было предложено пасть ниц и, отбивая поклоны, принять указ. Шаньюй, отвешивая земные поклоны, называл себя вассалом. По окончании церемонии шаньюй через переводчика просил посла не унижать его, шаньюя, в присутствии его подчиненных.[21] В результате поездки китайский император разрешил южному шаньюю поселиться в области Юньчжун.[22]