Таким образом, в этих условиях в политической игре побеждает тот, кто сможет переиграть своих соперников в сложнейшем маневрировании. Нельзя не признать, что пока за счет определенного политического сдвига своих позиций вправо президенту Клинтону удается сохранять за собой преимущество в этой борьбе по большинству важных внутриполитических проблем (соглашение о сбалансировании бюджета, вопросы использования планируемого бюджетного излишка и др.). Наглядное свидетельство тому стабильно высокие рейтинги одобрения действий президента американцами.

Контролирующие конгресс республиканцы стремятся компенсировать уступки, на которые они вынуждены идти во внутренней политике, обилием различных заявлений и акций во внешнеполитической области. Это предоставляет удобную возможность выпустить пар крайне консервативному крылу партии, которому по другим направлениям приходится следовать за руководством палат. И к тому же это весьма легко осуществить, поскольку внешнеполитические комитеты и в сенате и в палате представителей возглавляют именно консерваторы - сенатор Джесси Хелмс (Сев. Каролина) и конгрессмен Бенджамин Джилмен (Нью-Йорк).

Хотя в преддверии промежуточных выборов в конгресс 3 ноября с.г. можно ожидать от республиканских законодателей новых трескучих выходок по внешнеполитической тематике, в более отдаленной перспективе вряд ли такая тактика даст искомые результаты. По мнению большинства экспертов, после окончания "холодной войны" американское общественное мнение становится все более безразличным к вопросам внешней политики, и, если они всегда играли на выборах лишь второстепенную роль, теперь их влияние еще более сократилось. Тем не менее, такие действия республиканцев создают постоянное консервативное давление со стороны конгресса на президента и администрацию, с которыми она не может не считаться и которому приходится противостоять, прибегая к различным маневрам. Довольно типичный пример этого введение санкций против некоторых российских организаций якобы за нарушение режима нераспространения ракетных технологий, не дожидаясь преодоления конгрессом президентского вето на соответствующий закон.

Оценивая перспективы на обозримое будущее (по крайней мере, на два остающихся года администрации Клинтона), следует признать, что существующая тенденция консервативного давления на администрацию со стороны Капитолия по вопросам внешней и военной политики не ослабнет, а, возможно, даже усилится с приближением президентских выборов. Ноябрьские выборы с.г. вряд ли окажут на эту тенденцию существенное влияние. Если республиканцы смогут удержать за собой большинство в обеих палатах, расстановка сил в Капитолии в сущности не изменится. Но даже если демократам удастся их потеснить, новое большинство вряд ли будет настолько значительным, чтобы переломить эту тенденцию. К тому же ее сохранению и усилению станут способствовать факторы приближающейся президентской избирательной кампании. Таким образом, в предстоящие годы российская политика в отношении США должна принимать во внимание фактор консервативного давления конгресса на администрацию как один из постоянно действующих и реагировать соответственно. Не следует преувеличивать, но не нужно и преуменьшать роль конгресса во внешней и военной политике США. В целом результаты взаимодействия клинтоновской администрации с Капитолием в этой сфере можно оценить как смешанные при заметном преимуществе Белого дома. Достаточно напомнить, что Клинтону удалось добиться от конгресса положительных решений по двум самым принципиальным внешнеполитическим вопросам последних лет - это одобрение СНВ 2 (1996 г.) и одобрение расширения НАТО (1998 г.).

Были у администрации и поражения. Наиболее заметным среди них был отказ конгресса утвердить предлагаемый администрацией ускоренный порядок заключения международных торговых договоров (fast track), против чего голосовали не только республиканцы, но и демократы. Правда, есть признаки того, что предстоящей осенью конгресс может пересмотреть это свое решение. Поражение Клинтона в этом вопросе было обусловлено как минимум двумя важными причинами: во-первых, конгрессу без должной и сложной подготовки практически было предложено поступиться частью своих конституционных прерогатив; и во-вторых, это скорее экономический, а не внешнеполитический вопрос - ведь речь идет о доходах корпораций и рабочих местах в США.

Нужно также отметить, что несмотря на консервативный нажим конгресс в своих внешнеполитических действиях не нарушает традиционных норм сотрудничества с администрацией в этой сфере. Например, даже в законопроекте о санкциях по сотрудничеству с Ираном в ракетной области содержится традиционная клаузула, позволяющая администрации отменить действие закона в отношении той или иной организации по "соображениям национальной безопасности". По мнению Белого дома, предлагаемая формула слишком жестко ограничивает его действия, но она, тем не менее, в тексте законопроекта присутствует.

Строя свои отношения с Соединенными Штатами, Россия должна учитывать особенности ситуации "разделенного правления" и, соответственно, в большей степени принимать во внимание фактор конгресса в американской внешней политике.

В этой связи нужно признать, что голословное отрицание существования проблемы не дает ожидаемых результатов. Пока Россия придерживалась такой позиции по вопросу о ракетном сотрудничестве с Ираном, это лишь способствовало усилению позиций консерваторов и антироссийских сил в конгрессе. Признание же Москвой существования этой проблемы позволило, с одной стороны, американскому президенту предпринять упреждающие действия, а с другой, и нам самим присмотреться к некоторым действиям, которые, возможно, не всегда соответствуют высшим интересам страны.

На поведение республиканского большинства (да и демократического меньшинства) в конгрессе США значительное влияние оказывают действия и заявленные позиции российских законодателей. В Капитолии крайне негативно оценивается затягивание Думой ратификации договора СНВ 2. Для того, чтобы попытаться установить сколько-нибудь конструктивные отношения с конгрессом, безотлагательное ускорение этого процесса становится совершенно необходимым.

Совершенно очевидно, что активная роль, которую конгресс стремится играть по вопросам внешней и военной политики, обусловливает потребность для российской стороны расширять контакты с этим органом. Закономерно, что такие связи поддерживают между собой соответствующие законодательные органы. Но, к сожалению, в Государственной Думе еще не сформировалось свойственное демократическим странам (в том числе и США) осознание того, что внешняя политика - это особая область, общее достояние страны, которое ни при каких обстоятельствах не должно становиться разменной картой в любой внутренней политической игре. Поэтому позиции представителей исполнительной и законодательной властей перед лицом международных партнеров не должны вступать в противоречие, даже если они и не являются до конца идентичными. В этом смысле Думу вряд ли можно рассматривать как важный канал установления конструктивных отношений с конгрессом.