Прежде такие земли давались слугам из частных владений князя, из его «дворца». Теперь «дворцовых» земель уже не хватало и слугам стали давать земли «черные» (то есть податные, государственные). Прежде такие земли, данные слугам, носили название «служних земель», теперь они стали называться «поместьями», а их владельцы - «помещиками» и «дворянами». В отличие от вотчин, которые были частною наследственною собственностью вотчинников, поместья были временным владением. Помещик владел землею, пока мог служить, прекращалась служба - и поместье возвращалось в казну.

Развитие поместной системы повело к тому, что большие пространства занятой крестьянами земли были переданы помещикам и, таким образом, на этих землях создалась зависимость крестьян от землевладельцев. За то, что землевладелец, служил с своей земли государству, крестьяне обязаны были работать на него, пахать его пашню и платить ему оброк. Ни помещику, ни правительству было уже неудобно допускать свободный выход крестьян с занятой ими земли, и потому крестьян старались удерживать на местах.

«Старожильцы» и «пришлые»

С XV в. начинается разделение крестьянства на «старожильцев», которые издавна жили в вотчине или поместье, они платили арендную плату, и «пришлых», «окупленных» (выкупленных холопов), освобожденных на время от повинностей. Эти категории крестьян феодалы стремились перевести в разряд «старожильцев».

Старожильство означало давность местожительства, старожильцами считались и крестьяне, сидевшие на своих участках 5 лет, и крестьяне, говорившие про занимаемые ими земли, что их отцы садились на тех землях.

В обществах черных и дворцовых крестьян была круговая порука в уплате податей. Старожильцы образовали в таких обществах основной состав, на котором держалась их податная исправность, разброд старожильцев вел к обременению остававшихся и к недоимкам. Навстречу тягловым нуждам черных и дворцовых обществ шло и правительство, уже в XVI в. начинавшее укреплять людей к состояниям, к тяглу или к службе, чтобы обеспечить себе прочный контингент тяглых и служилых людей.

Государственные и дворцовые крестьяне были прикреплены к земле и образовали замкнутый класс: ни их не выпускали на владельческие земли, ни вих среду не пускали владельческих крестьян. Такое прикрепление, разумеется, не имело ничего общего с крепостным правом. Это была чисто полицейская мера.

На владельческих землях так же, как и на черных и дворцовых, существовал слой старожильцев, но с иным характером. Здесь - это наиболее задолжавшие, неоплатные должники.

В ходе переселения сельское население центра сильно редеет. Остававшиеся крестьяне сидят на сокращенных пахотных участках. Одновременно увеличивается барская пашня, обрабатываемая холопами, за недостатком крестьянских рук. Стремясь не допустить сокращения крестьянских хозяйств, помещик обеспечивал усиленной ссудой (деньги, семена, рабочий скот и т.п.) новых домохозяев из неотделенных членов старых семей, из сыновей, младших братьев и племянников. Так же нуждались в увеличенной ссуде и «пришлые» крестьяне. Ссуда часто навязывалась крестьянину, чтобы закрепить его на земле. Это было не полицейское прикрепление к земле, а хозяйственная долговая зависимость от землевладельца-кредитора.

Первые законодательные меры закрепощения

крестьян

XV в. в положении русского крестьянства характеризуется исследователями как переломный, когда феодалы и государство переходят в наступление на права и свободы крестьян.

Одним из первых проявлений такого наступления, стала статья 57 Судебника 1497 г. Ивана III, которая ограничила право «отказа» крестьян от земли. Статья закрепляла один обязательный общегосударственный срок выхода - неделю до Юрьева дня (26 ноября) и неделю, следующую за этим днем. При этом землевладелец, например, не мог согнать крестьянина с земли перед жатвой, но и крестьянин не мог покинуть свой участок, не рассчитавшись с хозяином по окончании жатвы.

Предполагается, что с 60-х гг. XV в. начали производить переписи крестьян, обязанных нести тягло. Их записывали вместе с их землями в особые «писцовые книги» и тех, кто попал в книгу, считали прикрепленными к той земле, на которой он был записан.

Борис Годунов рвался к царскому престолу и для того чтобы заручиться поддержкой мелких вотчинников и помещиков (в них была основная ратная сила), он содействовал появлению царского указа в 1592 году, который запрещал крестьянам выход в Юрьев день и делал их крепкими на земле.

Так мало-помалу принимались меры к тому, чтобы прикрепить крестьян к местам, сделать из них оседлое податное сословие, обязанное платить государю подати («тянуть тягло»), а на служилых землях еще и работать на землевладельца. С развитием поместного землевладения устанавливалась зависимость крестьянского населения от помещиков, за которыми крестьяне были записаны в писцовых книгах.

Дальнейшее усиление зависимости крестьян от землевладельцев (XVI в.) Указ 1597 года.

Значительное расширение территории Московского государства, возникновение казачества, последствия опричнины стимулировали государство к ограничению права выхода.

Судебник Ивана IV 1550 г. увеличил «пожилое» и обязал крестьян засевать перед уходом озимь, стал регулировать и ускорять переход различных категорий сельского населения в разряд старожилых.

Во время опричнины Грозного, крестьяне своевольно оставляли свои земли и шли на «дикое поле», в казаки, шли на новые земли, в завоеванное Грозным Поволжье. Землевладельцы, разумеется, не желали выпускать крестьян и всеми мерами задерживали их, прибегая даже к насилию. Самым действенным способом было переманить крестьян от соседей, вывезти их от других владельцев, уплатив за крестьян их задолженности. В этой борьбе за крестьян побеждали богатые землевладельцы, мелкиеже помещики не имели средств, чтобыих удержать.

Между тем московское правительство именно из мелких помещиков составляло свое главное войско и потому не могло допустить их обеднения и разорения.

В 1581 г. начинается новое описание русских земель и временно запрещается (первоначально, вероятно, в отдельных районах) выход крестьян в Юрьев день («заповедные лета»). В 1592 г. начинается составление новых писцовых книг, которые в дальнейшем рассматривались как официальный документ, прикреплявший крестьян к земле и феодалам, как ее собственникам.

Указ 1597 г.

Первым актом, в котором видят указания на прикрепление крестьян к земле, как на общую меру, считают указ 24 ноября 1597 г. Из этого акта следует, что «если крестьянин убежал от землевладельца не раньше 5 лет до 1 сентября (тогдашнего нового года) 1597 г. и землевладелец подаст иск о нем, то по суду и по сыску такого крестьянина должно возвратить назад, к прежнему землевладельцу, «где кто жил», с семьей и имуществом, «с женой и с детьми и со всеми животы». Если же крестьянин убежал раньше пяти лет, а землевладелец тогда же, до 1 сентября 1592 г., не вчинил о нем иска, такого крестьянина не возвращать и исков об его сыске не принимать». Указ только устанавливал порядок и регулировал судопроизводство о беглых.