Политические изменения в СССР требовалось закрепить изменениями и в экономике. Вы­ступая в августе 1953 г. на сессии Верховного Совета СССР, Г.М. Маленков четко сформулировал основные направления экономической политики: резкий подъем производства товаров народного потребления, крупные инвестиции в отрасли легкой промышленности. Такой коренной поворот, казалось бы, навсегда должен был изменить принципиальные ориентиры развития советской эко­номики, устоявшиеся в предыдущие десятилетия.

Но этого, как показала история развития страны, не произошло. После войны несколько раз проводились различные административные реформы, но они не вносили коренных изменений в сущность планово-административной системы. В середине 1950-х годов были предприняты по­пытки отказа от применения мобилизационных мер при решении хозяйственных проблем. Через несколько лет стало ясно, что эта задача является неразрешимой для советской экономики, по­скольку экономические стимулы развития были несовместимы с командной системой. По-преж­нему нужно было организовывать массы людей для выполнения различных проектов. В качестве примеров можно привести призывы к молодежи участвовать в освоении целины, в возведении грандиозных “строек коммунизма” в Сибири и на Дальнем Востоке.

В качестве примера не очень продуманной реформы можно привести попытку перестроить управление по территориальному признаку (1957). В ходе этой реформы были упразднены многие отраслевые союзные министерства, а взамен появились территориальные советы народного хозяй­ства (совнархозы). Не были затронуты данной перестройкой лишь министерства, ведавшие воен­ным производством, министерство обороны, иностранных и внутренних дел и некоторые другие. Таким образом, была сделана попытка децентрализации управления.

Всего в стране было создано 105 экономических административных районов, в том числе 70 в РСФСР, 11 - на Украине, 9 - в Казахстане, 4 - в Узбекистане, а в остальных республиках - по одному совнархозу. В функциях Госплана СССР осталось лишь общее планирование и координа­ция территориально-отраслевых планов, распределение между союзными республиками важней­ших фондов.

Первые результаты реформы управления были вполне успешными. Так, уже в 1958 г., т.е. через год после ее начала, прирост национального дохода составил 12,4% (по сравнению с 7% в 1957). Возросли масштабы производственной специализации и межотраслевого кооперирования, ускорился процесс создания и внедрения новой техники в производство. Но, по мнению специали­стов, полученный эффект - следствие не только самой перестройки. Дело также в том, что на ка­кой-то период предприятия оказались “бесхозными” (когда министерства фактически уже не функционировали, а совнархозы еще не сформировались), и именно в этот период они стали рабо­тать заметно продуктивнее, не ощущая никакого руководства “сверху”. Но как только сложилась новая система управления, прежние негативные явления в экономике стали усиливаться. Более того, появились новые моменты: местничество, более жесткое администрирование, постоянно рас­тущая “своя”, местная бюрократия.

И хотя внешне новая, “совнархозовская” система управления существенно отличалась от прежней, “министерской”, ее суть оставалась той же. Сохранялся прежний принцип распределе­ния сырья, продукции, тот же диктат поставщика по отношению к потребителю. Экономические рычаги просто не могли стать определяющими в условиях абсолютного господства командно-ад­министративной системы.

Все реорганизации, в конечном итоге, не приводили к заметным успехам. Более того, если в 1951-1955 гг. промышленное производство увеличилось на 85%, сельскохозяйственное - на 20,5%, а в 1956-1960 соответственно на 64,3 и 30% (причем рост сельскохозяйственной продукции шел, в основном, за счет освоения новых земель), то в 1961-1965 эти цифры стали снижаться и со­ставили 51 и 11%

Итак, центробежные силы заметно ослабили экономический потенциал страны, многие совнархозы оказались неспособными к решению крупных производственных задач. Уже в 1959 г. началось укрупнение совнархозов: более слабые стали присоединяться к более мощным (по анало­гии с укрупнением колхозов). Центростремительная тенденция оказалась более сильной. Доста­точно скоро восстановилась прежняя иерархическая структура в экономике страны.

Ученые экономисты и практические работники пытались разрабатывать новые подходы к экономическому развитию страны, особенно в области долгосрочного планирования и прогнози­рования, определения стратегических макроэкономических целей. Но эти разработки не были рас­считаны на быструю отдачу, поэтому им не уделялось достаточного внимания. Руководству страны нужны были реальные результаты в настоящее время, а посему все силы направлялись на бесконечные корректировки текущих планов. Например, так и не был составлен детальный план на пятую пятилетку (1951-1955), а в качестве отправного документа, направлявшего работу всей экономики в течение пяти лет, стали Директивы XIX съезда партии. Это были всего лишь контуры пятилетки, но конкретного плана не существовало. Такая же ситуация сложилась и с шестым пя­тилетним планом (1956-1960).

Традиционно слабым было так называемое низовое планирование, т.е. составление планов на уровне предприятий. Низовые плановые задания часто корректировались, поэтому план пре­вращался в чисто номинальный документ, имеющий непосредственное отношение лишь к про­цессу начисления заработной платы и премиальных выплат, которые зависели от процента выпол­нения и перевыполнения плана.

Поскольку, как отмечалось выше, планы постоянно корректировались, то выполнялись (или точнее не выполнялись) совсем не те планы, которые принимались вначале планового пе­риода (года, пятилетки). Госплан “торговался” с министерствами, министерства - с предпри­ятиями насчет того, какой план они могли бы выполнить при имеющихся ресурсах. Но поставки ресурсов под такой план все равно срывались, и снова начинались “торги” по цифрам плана, по величине поставок и т.д.

Все это подтверждает вывод о том, что советская экономика зависела в большей степени не от грамотных экономических разработок, а от политических решений, постоянно меняющихся в прямо противоположных направлениях и заводящих чаще всего в тупик. В стране осуществлялись бесплодные попытки улучшить структуру государственного аппарата, наделить министров, на­чальников главков, директоров предприятий новыми правами или, наоборот, ограничить их пол­номочия, разделить существующие плановые органы и создать новые и т.п. Таких “реформ” в 1950-1960-х годах было немало, но ни одна из них не принесла реального улучшения в работу ко­мандной системы.

В основном, при определении приоритетов послевоенного экономического развития, при разработке четвертого пятилетнего плана - плана восстановления - руководство страны фактиче­ски вернулось к довоенной модели развития экономики и довоенным методам проведения эконо­мической политики. Это значит, что развитие промышленности, в первую очередь тяжелой, должно было осуществляться не только в ущерб интересам аграрной экономики и сферы потреб­ления (т.е. в результате соответствующего распределения бюджетных средств), но и во многом за их счет, т.к. продолжалась предвоенная политика “перекачки” средств из аграрного сектора в промышленный (отсюда, например, беспрецедентное повышение налогов на крестьянство в по­слевоенный период)