Хозяйственным «освоением контингентов» активно занимались в это время и республиканские наркоматы внутренних дел. По договорам с хозяйственными органами колонии НКВД заготавливали дрова для черной металлургии Урала и северных железных дорог, экспортный лес, добывали фосфаты и другие нерудные ископаемые, строили железную дорогу Саратов - Миллерово и т. д.

Обрастая хозяйством, наркоматы внутренних дел все меньше хотели расставаться со своей рабочей силой и всячески противились передаче заключенных-трехгодичников в исправительно-трудовые лагеря ОГПУ. В конце 1930 г. республиканские наркоматы внутренних дел были ликвидированы, а ОГПУ стало хозяином основной части заключенных.

В 1932 г. в исправительно-трудовых лагерях числилось около 300 тыс. человек. Однако после того, как на ОГПУ было возложено строительство канала Волга - Москва и Байкало-Амурской магистрали, образовалась острая нехватка рабочей силы. В связи с этим 25 октября 1932 г. СНК СССР принял специальное постановление, запретившее отвлекать лагеря на какие-либо работы, кроме основных объектов.

Помимо лагерей, с июля 1931 г. в ведение ОГПУ было передано хозяйственное использование так называемых спецпереселенцев - крестьян, высланных в ходе «раскулачивания» в отдаленные районы страны.

Первые годы пребывания спецпереселенцев в «кулацкой ссылке» были крайне тяжелыми. Так, в докладной записке руководства ГУЛАГа от 3 июля 1933 г. отмечалось: «С момента передачи спецпереселенцев Наркомлесу СССР для трудового использования в лесной промышленности , Правительством была установлена норма снабжения иждивенцев - с/переселенцев на лесе из расчета выдачи в месяц: муки - 9 кг, крупы - 9 кг, рыбы - 1,5 кг, сахару - 0,9 кг. С января 1933 г. по распоряжению Союзнаркомснаба нормы снабжения для иждивенцев были снижены до следующих размеров: муки - 5 кг, крупы - 0,5 кг, рыбы - 0,8 кг, сахару - 0,4 кг. Вследствие этого положение спецпереселенцев в лесной промышленности . резко ухудшилось . Повсеместно в ЛПХах Севкрая и Урала отмечены случаи употребления в пищу разных несъедобных суррогатов, а также поедания кошек, собак и трупов падших животных . На почве голода резко увеличилась заболеваемость и смертность среди с/переселенцев. По Чердынскому району от голода заболело до 50% с/переселенцев . На почве голода имел место ряд самоубийств, увеличилась преступность . Голодные с/переселенцы воруют хлеб и скот у окружающего населения . Вследствие недостаточного снабжения резко снизилась производительность труда, нормы выработки упали в отдельных ЛПХах до 25%. Истощенные спецпереселенцы не в состоянии выработать норму, а в соответствии с этим получают меньшее количество продовольствия и становятся вовсе нетрудоспособными. Отмечены случаи смерти от голода с/переселенцев на производстве и тут же после возвращения с работ .».

Особенно велика была детская смертность. В докладной записке Ягоды от 26 октября 1931 г. отмечалось: «Заболеваемость и смертность с/переселенцев велика . Месячная смертность равна 1,3% к населению за месяц в Северном Казахстане и 0,8% в Нарымском крае. В числе умерших особенно много детей младших групп. Так, в возрасте до 3-х лет умирает в месяц 8—12% этой группы, а в Магнитогорске - еще более, до 15% в месяц. Следует отметить, что в основном большая смертность зависит не от эпидемических заболеваний, а от жилищного и бытового неустройства, причем детская смертность повышается в связи с отсутствием необходимого питания».

За 1930 - 1931 гг. на спецпереселение отправили более 380 тыс. семей - 1,8 млн. человек. Из-за высокой смертности и массовых побегов на 1 января 1932 г. в местах ссылки числилось 1,3 млн. спецпереселенцев. Все они беспощадно эксплуатировались на промышленных предприятиях и стройках, в сельском хозяйстве, на лесозаготовках и т. д. И, наконец, часть заключенных содержалась в колониях, которые после ликвидации республиканских НКВД перешли в ведение наркоматов юстиции. Эти учреждения также выпускали некоторое количество промышленной и сельскохозяйственной продукции, поставляли рабочую силу по договорам.

В последующий период эта система эксплуатации труда заключенных и спецпереселенцев продолжала разрастаться.

Начало второй пятилетки было ознаменовано решением (апрель 1933 г.) об организации в ОГПУ нового подразделения - трудовых поселений, в которые направлялись «раскулаченные» из районов сплошной коллективизации, выселенные за саботаж хлебозаготовок и за отказ выезжать из Москвы и Ленинграда в связи с паспортизацией, «кулаки», выявленные на промышленных предприятиях, подозрительные элементы, задержанные в порядке очистки западных границ, а также осужденные органами ОГПУ и судами на срок от 3 до 5 лет включительно, кроме «особо социально опасных». Уже в 1933 г. в трудпоселки предполагалось выслать около 550 тыс. человек. Поскольку фактически трудпоселенцы мало чем отличались от спецпереселенцев, их учитывали как одну категорию. Ее численность, несмотря на значительную убыль, поддерживалась в довоенный период на уровне примерно в 1 млн. человек. Трудовые поселения НКВД были созданы в соответствии с постановлениями СНК СССР от 16 августа 1931 г., 20 апреля 1933 г., 21 августа 1933 г. На ГУЛАГ была возложена ответственность за надзор, устройство, хозяйственно-бытовое обслуживание и трудоиспользование выселенных кулаков. По состоянию на 1 июля 1938 г. на учете Отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР числилось 997329 трудпоселенцев, которые проживали в 1741 трудпоселке.

В 1934 г. ОГПУ было реорганизовано. Вновь созданный Наркомат внутренних дел, кроме исправительно-трудовых лагерей и трудпоселений ОГПУ, принял в свое ведение колонии республиканских наркоматов юстиции. По количеству занятых заключенных и оборотам осваиваемых средств вся экономика колоний уступала лишь одному строительству вторых путей Забайкальской и Уссурийской железных дорог и Байкало-Амурской магистрали (к началу 1935 г. там было занято более 150 тыс. человек). Между тем, кроме БАМа, в это время лагеря НКВД осуществляли еще более десятка крупнейших программ.

К началу 1937 г. трудоспособный «контингент», которым располагал НКВД, можно оценить примерно в 2 млн. человек. В этих условиях руководство наркомата старалось избавиться от дополнительных заданий. В записке об основных показателях производственного плана не 1937 г., которую новый нарком внутренних дел Н. Ежов подал в правительство, предусматривалось снижение объемов освоения капиталовложений.

Массовый приток заключенных в 1937 - 1938 гг. не способствовал росту экономики НКВД. Более того, в этот период она словно споткнулась. Если на 1936 г. капитальные работы планировались в размере 3,5 млрд. рублей, то в 1937 г. наркомат освоил около двух, а в 1938 г. трех миллиардов. Стоимость же валовой промышленной продукции НКВД в 1935 г. составляла 744 миллиона, в 1936-м - 1,1 миллиарда, в 1937-м - около 945 миллионов, в 1938-м - около 995 млн. рублей. С большой долей вероятности можно предположить, что под напором скачкообразного увеличения «контингентов» произошел обычный для системы срыв. Судя по воспоминаниям заключенных, в 1937 - 1938 гг. ситуация в лагерях была ужасной даже по меркам ГУЛАГа.