Среди них главную роль играло образованное в 1915 г. “Особое совещание по обороне”, призванное осуществлять высший надзор за деятельностью всех государственных и частных промышленных предприятий, снабжавших армию и флот предметами снаряжения, содействовать организации новых заводов, распределять заказы и контролировать их исполнение. Другие “особые совещания” занимались разработкой и координацией мероприятий по продовольствию, топливу, перевозкам; им предоставлялось право распределять заказы, устанавливать предельные цены, производить реквизиции. В каждую из этих организаций, кроме царских сановников, входили также представители Думы, Государственного совета и помещичье-буржуазных организаций.

В том же 1915 г. были основаны военно-промышленные комитеты. В состав центрального и местных комитетов входили видные промышленники, представители банков, верхушка буржуазной технической интеллигенции. Военно-промышленные комитеты привлекли к обслуживанию нужд фронта около 1300 средних и мелких промышленных предприятий и создали до 120 собственных заводов и мастерских. Возникшие еще в самом начале войны всероссийские организации буржуазии и обуржуазившихся помещиков — “Союз земств” и “Союз городов”, объединились в “Союз земств и городов” — “Земгор”. Помимо госпитальной службы, “Земгор” взял девой руки также мобилизацию для нужд войны мелкой и кустарно-ремесленной промышленности.

Крупная буржуазия, представленная в особых совещаниях и занимавшая господствующее положение в военно-промышленных комитетах, использовала их для усиления своих экономических и политических позиций. Между отдельными группировками капиталистов шла ожесточенная борьба за получение высокоприбыльных заказов, дефицитного сырья, топлива, транспортных средств. Монополистические объединения обычно добивались этого помимо военно-промышленных комитетов, используя непосредственно свои связи в “Особом совещании во обороне” и в правительстве. Заказы брались во многих случаях независимо от возможности выполнить их, ибо заказ давал право на крупные правительственные субсидии. Предоставленные “Земгору” заказы были выполнены всего на 60%, а военно-промышленными комитетами — не более чем наполовину.

Военная экономика помещичье-буржуазной России носила в еще большей мере, чем в других капиталистических странах, однобокий характер. Рост военного производства, сам по себе недостаточный, происходил за счет свертывания мирных отраслей хозяйства и разрушения основных производственных фондов. Крупные металлургические и машиностроительные заводы раздували производство выгоднее всего оплачивавшихся боеприпасов. В то же время выплавка черных металлов сокращалась. К 1916 г. из 151 домны бездействовали 36. Старое оборудование быстро изнашивалось, а заменить его было нечем.

Россия испытывала топливный голод, особенно острый в крупнейших центрах военного производства — Петрограде и Москве. В октябре 1915 г. петроградская промышленность получила только половину потребного ей топлива, а московская — и того меньше. Топливный голод парализовал транспорт и в свою очередь усиливался разрухой на транспорте. Неразвитость железнодорожной сети, недостаток и изношенность подвижного состава приводили к систематическим срывам как военных, так и крайне ограниченных гражданских перевозок. На железнодорожных узлах создавались колоссальные товарные “пробки”. Экономические связи между отдельными районами страны нарушились.

Упадок производства в ряде отраслей промышленности усугублялся потерями, связанными с занятием западных губерний противником. Эвакуация предприятий из Польши и Прибалтики велась неорганизованно. Из-за отсутствия в тылу необходимых помещений и топливно-энергетической базы лишь немногие из эвакуированных предприятий возобновили работу в новых местах.

В годы войны ускорилось развитие российского монополистического капитализма и превращение его в государственно-монополистический капитализм. Расширились старые и возникли новые монополистические объединения высшего типа — тресты и концерны, контролировавшие многие акционерные общества и предприятия различных отраслей промышленности. Значительно выросло могущество банков. В составе финансовой олигархии заметное место заняли крупные текстильные фабриканты Центрального района, волжские хлеботорговцы и т. д.; они приобретали и основывали предприятия в тяжелой промышленности, превращались в банковских воротил (Второвы, Стахеевы, Рябушинские).

Война и милитаризация хозяйства обеспечивали буржуазии получение чудовищной прибыли. На отдельных предприятиях она достигла более 100—200%. Положение же пролетариата резко ухудшилось. Рабочий день был удлинен почти во всех отраслях промышленности. В громадных размерах применялись сверхурочные работы. Острый недостаток квалифицированной мужской рабочей силы предприниматели восполняли широким использованием труда женщин, подростков и стариков. Интенсификация труда и все возраставшая дороговизна жизни вели к физическому истощению рабочих.

Мобилизация трудоспособного мужского населения в армию и отлив рабочей силы в город пагубно сказались на помещичьем и еще больше на крестьянском хозяйстве. В большинстве губерний не менее одной трети, а в некоторых до половины крестьянских хозяйств остались без работников — мужчин. Это привело к резкому упадку сельского хозяйства, сокращению посевных площадей и сельскохозяйственной продукции.

К концу 1916 г. продовольственный кризис принял катастрофические размеры. В больших городах тысячи людей стояли в очередях за хлебом и мясом. На дверях московских булочных все чаще появлялась надпись: “Сегодня хлеба нет и не будет”. Петроград в конце января 1917 г. оказался на грани голода. В столице имелся только десятидневный запас муки, трехдневный запас жиров, а мяса не было совсем.

Попытки царского правительства урегулировать продовольственный вопрос (создание “Особого совещания по продовольствию”, правительственные заготовки и реквизиции, наконец, введение в декабре 1916 г. принудительной хлебной разверстки) не имели успеха. Результатом этих мер были активизация черного рынка, невероятный рост спекуляции, обогащение кулаков, помещиков, купцов, банков. Царская бюрократия оказалась неспособной обеспечить самым необходимым не только гражданское население, но даже находившуюся на фронте армию. С начала войны и до апреля 1916 г. втрое уменьшился мясной рацион для солдат. Впоследствии продовольственное снабжение армии еще более ухудшилось.

Война вызвала расстройство государственных финансов. Общие расходы России на войну составили колоссальную сумму—41,4 млрд. руб. (а если учесть падение ценности рубля, то 15—16 млрд. довоенных рублей). С самого начала войны был введен ряд новых налогов и повышены старые. Для покрытия военных расходов правительство прибегло к усиленному выпуску бумажных денег, предварительно прекратив свободный размен их на золото. Важнейшим источником финансирования, наряду с инфляцией, являлись внутренние и внешние займы. Государственный долг увеличился с 8,8 млрд. руб. в 1913 г. до 50 млрд. руб. в 1917 г.[6]