Да, эта женщина умела нравиться и заставлять преклоняться перед собой. Ее величественная внешность олицетворяла в глазах современников символ власти.

Вот какой портрет ее дает один беспристрастный свидетель, причем надо заметить, что этот портрет относится к эпохе восшествия Екатерины на престол, то есть когда ей было 33 года:

“Ее фигура приятна и благородна; походка горда. Вся она и ее манеры полны грации, вид у нее царственный. Черты лица говорят о сильном характере. Голова хорошо посажена на высокой шее; соединение этих частей, в особенности в профиль, и поворот головы - замечательной красоты, что она старается немного дать почувствовать. Лоб широк и открыт; нос с небольшой горбинкой, губы свежие, подбородок немного велик и имеет вид двойного, но она не полна. Ее волосы каштанового цвета и чрезвычайно красивы; брови темные; глаза карие, прекрасные; отражение света придает им голубоватый оттенок; цвет лица чрезвычайно свеж. Гордость - главный характер её физиономии. Приятность и доброта, также выражены в ней, для более проницательного кажутся только следствием чрезмерного желания нравиться”.

“Своим обхождением, - пишет В.О.Ключевский в своём “Курсе русской истории”, - она облагообразила жизнь русского двора, в прежние царствования походившего не то на цыганский табор, не то на увеселительное место. Заведен был порядок времяпровождения: не требовались строгие нравы, но обязательны были приличные манеры и пристойное поведение”. Впрочем, “пристойное поведение” понималось широко. По признанию самой императрицы, была она “свободна от предрассудков и от природы ума философского”.

Императрица не была безразлична и к лести. “Екатерина была очень доверчива и пристрастна к своим избранникам, преувеличивала их способности и свои надежды на них, - пишет далее Ключевский, - ошибаясь в первых и обманываясь в последних .”. Еще одно замечание В.О.Ключевского: “Тщеславие доводило Екатерину, от природы умную женщину, до умопомрачения, делавшего ее игрушкой в руках ловких и даже глупых льстецов, умевших пользоваться ее слабостями”.

Но не только бездарности возвышала. У Г. Гельмольта в пятом томе читаем “Всемирной истории” читаем: “Ее фаворитами бывали иногда высокоодаренные люди, чьей инициативе Екатерина, может быть, обязана многими своими успехами, которые приписывались ей одной; они были одинаково способны как на поле битвы, так и в мирной работе.

С историей царствования Екатерины II связаны имена целой плеяды блестящих государственных деятелей, таких, как А.Г.Орлов, А.А.Вяземский, Н.И.Панин, А.Р.Воронцов, Г.А.Потемкин, А.А.Безбородко, И.И.Бецкой и др. В это время прославились своим военным искусством А.В.Суворов, П.А.Румянцев, Ф.Ф.Ушаков, Г.А.Спиридов. Но и они все были прежде всего послушными слугами императрицы, никогда и ни с кем не делившей власти. Постоянно занимаясь государственными делами, каждодневно решая множество мелких и крупных вопросов, увлекаясь сочинительством, чтением, перепиской, Екатерина была настоящей труженицей. Вот как она сама описывает свой рабочий день в письме к одному из корреспондентов в 1774 г.: “ Здоровье мое меня нисколько не тревожит, я встаю самое позднее в 6 часов и сижу до 11 в моем кабинете, куда ко мне приходит не тот, кто у меня в милости, но кому по его званию есть до меня дело, и часто приходят лица, которых я еле знаю по имени. Кто у меня в милости, тех я приучила уходить, если дело до их не касается. После обеда нет ничего, а вечером я вижусь с (теми), кому охота придти, и отправляюсь спать самое позднее в половине одиннадцатого”.

В письме заметны очевидное самолюбование и похвальба, однако многочисленные источники подтверждают, что распорядок дня императрицы действительно был таким, как она его описывает.

Путь Екатерины к трону не был легок. В течение многих лет, еще до того, как сама мысль о возможности царствовать самостоятельно родилась в ее голове, она упорно и методично старалась завоевать симпатии своих будущих подданных. Впоследствии в своих мемуарах она призналась:

“Вот рассуждение, или, вернее, заключение, которое я сделала, как только увидала, что твердо основалась в России, и которое я никогда не теряла из виду ни на минуту:

1) нравиться великому князю,

2) нравиться императрице,

3) нравиться народу.

Я хотела бы выполнить все три пункта, и если мне это не удалось, то либо (желанные) предметы не были расположены к тому, чтоб это было, или же Привидению это не было угодно, ибо поистине я ничем не пренебрегла, чтобы этого достичь: угодливость, покорность, уважение, желание нравиться, желание поступать как следует, искренняя привязанность - все с моей стороны постоянно к тому было употребляемо с 1744 по 1761 г. Признаюсь, что когда я теряла надежду на успех в первом пункте, я удваивала усилия, чтобы выполнить два последних; мне казалось, что не раз я успевала во втором , а третий удался мне во всем объёме, без всякого ограничения каким-либо временем, и, следовательно, я думаю, что довольно хорошо исполнила свою задачу”.

Здесь надо заметить, что в то время стремление нравиться императрице Елизавете Петровне, мужу и народу воспринималось как достоинство. Ради этой цели применимо было и угодничество. Это качество лишь спустя полвека стало оцениваться как заслуживающее презрения.

II

Ко времени вступления на российский престол Екатерина была хорошо знакома с новейшими достижениями европейской философской, политической и экономической мысли, а основе которых у нее сложилось определенное представление о том, что необходимо сделать для процветания государства. В соединении со знанием российской действительности эти представления повлияли на формирование политической программы императрицы. Некоторые частные положения этой программы, а также способы ее реализации со временем корректировались, но основные цели и идеи оставались неизменными. Просвещения, то и сам этот период русской истории получил в литературе название “просвещенного абсолютизма”. Смысл которого заключался в использование абсолютной власти для осуществления преобразований, основанных на идеях Просвещения.

Для многих авторов проблема прежде всего в том, что провозглашенные Екатериной идеалы, как часто кажется, невозможно совместить с крепостнической действительностью России второй половины XVIII в. Создается впечатление, что разговоры о просвещении и либеральная фразеология, которой пользовалась императрица, были лишь своего рода дымовой завесой, за которой Екатерина скрывала свое тщеславие, властолюбие и реакционные в сущности взгляды.

Однако в последние десятилетия и у нас в стране, и за рубежом взгляд историков на Екатерину и ее царствование стал меняться. Но прежде чем выносить приговор, посмотрим, какие же именно идеи лежали в основе политики Екатерины и как она претворяла их в жизнь, что наиболее существенного произошло в России за 34 года ее царствования.

Сформулированные Монтескье идеи были взяты Екатериной на вооружение и составили фактически основу ее теоретических воззрений. Эти воззрения наложились на представления императрицы о национальных интересах и нуждах России. Прежде всего Екатерина считала себя наследницей и продолжательницей дела Петра Великого, с которым всю жизнь как бы соревновалась в славе.