В трудах Соловьёва этот исторический вывод получил твёрдое обоснование; реформа Петра, так сказать, конкретно связалась с предыдущими эпохами.

Развивая общее наше историческое значение, идея Соловьёва дала направление и многим частным историческим исследованиям. Исторические монографии о ХVПв. и времени Петра констатируют теперь связь преобразований с предыдущими эпохами.

Семнадцатый век является веком сильного общественного брожения, когда сознавали потребность перемен, пробовали вводить перемены, спорили о них, искали новый путь, угадывали, что этот путь в сближении с Западом, и уже тянулись к Западу. Теперь ясно, что ХVП век подготовил почву для реформы и самого Петра воспитал в идее реформы. Увлекаясь этой точкой зрения, некоторые исследователи склонны даже преуменьшать значение самого Петра в преобразованиях его эпохи и представлять его преобразования как «стихийный» процесс, в котором сам Пётр играл пассивную роль бессознательного фактора. Такого рода взгляд есть крайность, не разделяемая последующими исследователями преобразований, например Н.П. Павлов – Сильванский «Проекты реформ в записках современников Петра Великого».

Итак, научное понимание реформы Петра Великого основывается на мысли, полнее и справедливее всего высказанной Соловьёвым. Наша наука успела связать Петра с прошлым и объяснить необходимость его реформы.

Реформа первой четверти ХVШв. явились закономерным продолжением и развитием тенденций, определившихся в предыдущее время.

2.Обзор преобразовательной деятельности Петра Великого.

Податная реформа.

В стройной хронологической картине представить постепенный ход реформ Петра Великого очень сложно. Пётр реформировал общественное устройство и управление не по строгому заранее составленному плану преобразований, а отрывочными постановлениями, отдельными мерами, между походами и военными заботами. Лишь в последние годы царствования, когда война уже не требовала чрезмерных

усилий и средств, Пётр пристальнее взглянул на внутреннее устройство и стремился привести в систему ряд разновременных отдельных мероприятий.

Невозможно, впрочем, было ждать от Петра заранее составленного и творчески, теоретически разработанного плана преобразовательной деятельности. Его воспитание и жизнь не могли выработать в нём наклонности к отвлечённому мышлению: по всему своему складу он был практическим деятелем, не любившим ничего абстрактного. И среди его сотрудников не было человека, который мог бы стать автором плана общих преобразований. Правда, из-за границы предлагались Петру отвлечённые теории общественного переустройства: например, Лейбниц сочинил для царя проект преобразований, были и другие доктрины. Но здравый смысл преобразователя удержал его от пересадки на русскую почву совершенно чуждых ей доктрин.

Если Пётр и перенёс на Русь коллегиальное устройство административных органов, то это потому, что везде на Западе он видел эту форму управления и считал её единственной нормальной и пригодной где бы то ни было. Но если бы даже и была в голове Петра какая-нибудь предрешённая система преобразований, он вряд ли бы мог выполнить её последовательно. Нужно помнить, что война со Швецией поглощала все силы царя и народа.

Прежде цари редко отлучались из Москвы на продолжительное время.

Таким образом, Пётр вёл свои реформы без заранее составленного плана и сообразуясь с военными потребностями в своей деятельности. Идея общего народного блага обусловливала всю деятельность Петра – преобразователя. Войну со Швецией он предпринял с глубоким пониманием национальных интересов и в победах искал не личной славы, а лучших условий для культурного и экономического преуспевания Руси, - и внутреннюю деятельность

Пётр направлял к достижению народного блага. Но когда шведская война стала главным делом Петра и потребовала громадных усилий, тогда Пётр поневоле отдался ей, и внутренняя деятельность его сама собой стала в зависимость от военных потребностей.

Война требовала войско: Пётр искал средства, то есть пути, которыми бы можно было поднять платёжные силы, то есть экономическое состояние государства, и это повело к податной реформе, к поощрению промышленности и торговли, в которых Пётр всегда видел могущественный источник народного благосостояния. Так, под влиянием военных нужд Пётр совершил ряд нововведений; одни нововведения вызвали необходимость других, и уже тогда, когда война стала менее тяжела, Пётр мог всё совершённое им внутри государства привести в одну систему, закончить новое административное устройство и дать своему делу стройный вид[1].

Деятельность Петра выразилась в ряде общественных реформ, значительно изменивших древнерусский общественный быт, но не изменивших главнейших оснований государственного строя, созданного до Петра.

Реформа, совершённая Петром Великим, не имела своей прямой целью перестраивать ни политического, ни общественного, ни нравственного порядка, установившегося в России, не ставилась задача поставить русскую жизнь на непривычные ей западно - европейские основы, ввести в неё новые заимствованные начала, а ограничивалась стремлением вооружить государство и народ готовыми западно – европейскими средствами и тем самым поставить государство в уровень с завоёванным им положением в Европе. Но всё это приходилось делать в военной обстановке спешно и принудительно. Война сообщила реформе лихорадочный пульс, и привела Петра к податной реформе.

Сословие государственных крестьян появилось вследствие объединения в одно податное сословие разнообразных категорий не крепостного населения. В связи с введением подушной подати был отменён институт холопства.

По уложению 1649г. крестьянин лишён был права сходить с земли, но во всём остальном он оставался совершенно свободным: закон признавал за ним право собственности, право заниматься торговлей, заключать займы, распоряжаться своим имуществом по завещанию и т.д. Как и раньше, Уложение сохранило резкую грань между крестьянином и холопом.

Однако действительная жизнь сложилась совсем не так. Одновременно с тем как крестьянин опускался до положения холопа, холоп поднимался до положения крестьянина: не платя за холопа

государственных податей, помещик старался перевести его со двора на землю, превратить в земледельца – крестьянина; казна от этого терпела, и правительство приняло свои меры: в 1695г. оно обложило таких холопов податями. Таким образом, холоп, продолжая оставаться рабом, частной собственностью, поднимался до положения личности и гражданина, 10 лет спустя был сделан новый шаг в этом направлении: холопы были призваны к отбыванию рекрутской повинности. С той поры разница между холопом и крестьянином свелась к одному названию.

Полное слияние крестьян с холопами и, одновременно, окончательное закрепощение тех и других за помещиком было достигнуто введением подушной подати (1718-1722г). Петр и для солдат нашел временное, но важное задание: их начали перебрасывать на крупные строй­ки, требовавшие тяжелого массового труда. Это были крепости, гавани и каналы. Так, 8 февраля 1717 года Петр, сообщая Сенату о предстоящем вы­воде армии из Польши писал:" . чего для ныне им дела никакова нигде нет, а жалованье берут даром, того для за потребно рассуждаю по поло­вине их брать на работу к делу канала, который будет от Тосны в Уверь, и то, по получении сего указа, учините"[2]