ПЕРВАЯ ПИСЬМЕННАЯ ФИКСАЦИЯ АРМЯНСКОГО ЯЗЫКА ЗА 2500 ЛЕТ ДО МЕСРОПА МАШТОЦА

Армянский язык в надписях ІІІ – І тысячелетий до н. э.

Армянский язык как древний феномен

Обращаясь в 1923 г. с речью («Армянская культура, ее корни и доисторические связи по данным языкознания») к Парижскому армянскому студенческому союзу, академик Н. Я. Марр сказал: « .мы воодушевлены и движимы общей весьма дорогой вещью, единственной и наиболее мощной силой культуры и прогресса, любовью к одному и тому же предмету, к армянскому народу» (Язык и история. – Л., 1936. – С. 63). « .Сохраняя неистощимую сокровищницу и творческую среду, армянский язык несомненно имеет богатейший словарь, беспредельный выбор слов» (Там же. – С. 74). По Марру, через язык «армянский народ связан наитеснейшими связями не только с ныне раскиданными разными яфетическими племенами, с сохранившимися до нас от древности современными народами, но и со всем культурным человечеством, с коренным слоем средиземноморского человечества Европы со дней возникновения человеческого слова» (Там же. – С. 77). «Но сколькими, сколькими тысячелетиями мы должны измерять тот промежуток времени, в течение которого образовался армянский сложного типа язык ?» (Там же. – С. 80). На протяжении своей продолжительной истории «армянский народ, не только один из старших наследников яфетического эпоса, но и старший из всех остальных, был наследником культурного предания, идущего из общечеловеческого источника, был верным хранителем его целостности, выращивателем и сеятелем на Востоке и Западе» (Там же. – С. 84). Завершая лекцию, Марр говорит о том, «какие сказочные горизонты открывают исключительные языковые богатства этого удивительного народа . и какие потрясающие материалы передает он для обнажения культурных связей и корней – своего и других народов» (Там же. – С. 84).

Мы не случайно начали разговор об армянском языке цитированием Н. Я. Марра – человека, который имеет исключительные заслуги перед арменистикой. Его «Грамматика древнеармянского языка» (1903) стала «повитухой при рождении арменистики» (Дегтерева Т. А. Пути развития современной лингвистики. – М., 1962. – Кн. 2. – С. 49-50). Из 213 публикаций Н. Я. Марра 1888-1915 годов свыше 100 специально посвящены языку и культуре армян. Так можно видеть, на каком материале вырос лингвистический талант ученого.

Особое место занимает армянский язык в индоевропейской семье. Его материал очень важен для выяснения генезиса и распространения индоевропейских диалектов, давних фонетических явлений и т. п. Показательной в этом отношении стала языковедческая дискуссия, посвященная проблеме происхождения армянского языка и отдельных его явлений, на страницах журнала «Вопросы языкознания». В этом обсуждении выступили ведущие специалисты:

А. А. Асмангулян – «Против гипотезы о «двуприроднсти» армянского языка» (1953, № 3);

Ж. Фурке – «Генезис системы согласных в армянском языке» (1959, № 4);

А. С. Гарибян – «Об армянском консонантизме» (1959, № 5);

Э. Б. Агаян – «О генезисе армянского консонантизма» (1960, № 4);

В. Георгиев – «Передвижение смычных согласных в армянском языке и вопросы этногенеза армян» (1960, № 5);

Г. Б. Джаукян – «К вопросу о происхождении консонантизма армянских диалектов» (1960, № 6);

Э. Бенвенист – «Проблемы армянского консонантизма» (1961, № 3);

Г. Фогт – «Заметки по армянскому консонантизму» (1961, № 3);

Я. Отрембский – «По поводу армянского консонантизма» (1961, № 3);

У. Леманн – «Об армянской системе смычных» (1961, № 4);

В. Пизани – «Об армянских отражениях индоевропейских смычных» (1961, № 4);

Л. Заброцкий – «Замечания о развитии армянского консонантизма» (1961, № 5);

Ф. Фейди – «Заметки по армянскому консонантизму» (1961, № 5);

Э. А. Макаев – «Передвижение согласных в армянском языке» (1961, № 6).

Показателем важности армянского языка для широких и глубоких сравнительно-исторических исследований стали многочисленные обращения участников дискуссии ко всему комплексу проблем индоевропеистики, включая и проблему доиндоевропейских субстратов. «Споры и дискуссии по различным генетическим проблемам армянского языка вышли по своей конструктивности за пределы собственно армянского языкознания и приобрели исключительно большое значение для индоевропеистики в целом» (Дегтерева Т. А. Указ. работа. – С. 90).

Армянский язык в критских надписях ІІІ–ІІ тысячелетий до н.э.

Осуществленные нами в 1997-2001 гг. интенсивные исследования древнекритских письменностей показали, что иероглифика острова Крит (ХХІІ – ХVII столетия до н. э.), критское линейное письмо А (XX – XV столетия до н.э.) и Фестский диск (традиционное датирование – XVII столетие до н.э.) фиксируют греческий язык1), а так называемые этеокритские надписи греческими буквами, которые не читаются по-гречески (VI – IV столетия до н.э.), являются палеобалканскими (греко-фрако-фригийскими)2) .

Исследователи отмечают близость армянского языка к греческому3), указывая, что греко-армянские параллели индоевропейского происхождения очень архаические и восходят к началу II тысячелетия до н.э.4), то есть к эпохе исследуемых критских надписей.

Наличие в языке древнекритских письменностей выразительных палеобалканских (македоно-фрако-фригийских) черт, отличных от классического греческого языка, невозможность объяснить все зафиксированные этими письменностями языковые факты лишь греческим языком позволяют для интерпретации надписей привлекать армянский язык, который проявляет многочисленные палеобалканские черты. Речь идет о близости армянского языка к фригийскому5), фракийскому6)и догреческому индоевропейскому субстрату – так называемому пеласгскому языку. «…Близость отдельных диалектов догреческого языка к армянскому при более детальном сопоставлении их становится все более очевидной. Эта бросающаяся в глаза близость проявляется не только в звуковом составе, но и в материальном тождестве флексий, не говоря уже об их функциональной тождественности»7). О пеласгском пласте греческого и армянского языков писал академик Н. Марр8) (хотя он считал пеласгов носителями доиндоевропейского языка).

Среди возможных догреческо-армянских параллелей одна из самых ярких – догреческ.asp-is «змея»,аsp-al-os «рыба» – армян. visap «рыба-дракон». Догреческо-армянские параллели касаются и общественной жизни (догреческ. koiranos, македонск. korannos «правитель» – армян. karan «князь»), и религиозно-мифологических представлений (догреческ. kosmos «вселенная» – армян. kazm,догреческ. ouranos «небо» – армян. veran «палатка»9)). Протоармянские диалекты, как свидетельствуют языковые соответствия, были и генетически, и территориально близкими к греческим и пеласгийско-палеобалканским диалектам.

Особого внимания заслуживает тот факт, что названия письма в греческом и армянском языках оказываются общими: греческ. grapho «пишу», gramma «буква», grapheys, gropheys «писец» – армян. grabar «письмо», groh«писец». В других индоевропейских языках этот корень передает более архаические понятия, не связанные непосредственно с письмом (укр. жребий, немецк. kerben и др.). Итак, носители протогреческих и протоармянских диалектов имели, очевидно, общую письменную традицию. Ее следы надо искать на Крите (а также, возможно, в урартских иероглифах; надо учитывать и предположение В. В. Иванова: малоазийская иероглифика в древности могла фиксировать не только лувийский, но и хурритский язык, имеющий отношение к армянскому). Сведения о применении в прошлом небуквенного письма можно получить не только при сопоставлении греческих и армянских терминов письма с родственными индоевропейскими словами, но и из самого греческого: graphiketekhne – «живопись» (ср. современное употребление слова графика относительно и письма, и рисования).