Оглавление.

Ведение

Глава 1. Предыстория

Глава 2. Санкт-Петербург при Петре Первом

1. Застройка островов Заячьего и Городового (1703-1711)

2. Строительство на Васильевском острове и Московской

стороне (1711-1720)

3. Жемчужины «Петра творенья»(1720-1725 гг.)

Заключение

Список использованной литературы

Введение.

***

Облаков королевская свита.

Небо в мрамора тонких прожилках.

Ветер мокрые улицы вытер.

Рек пульсируют синие жилки.

Бьет волна о гранит упруго.

Дышит город привычной влагой.

И вздымает сквозь дождь и вьюгу

Перопавловка острую шпагу…

Замирают дневные звуки.

Вечер пахнет терпко и остро.

Рукава Невы, будто руки,

Оплетают Васильевский остров.

Держат спины мосты устало.

Львы застыли над каменным спуском.

Над рекой, цвета серой стали –

Город мой – нараспашку, по-русски.[1]

Таким мы видим Санкт-Петербург теперь. Где-то импозантным и подчеркнуто скромным, а где-то и роскошным. «Городом силуэтов» кто-то называл его, кто-то – «городом контрастов». Санкт-Петербург объединил в себе русские и европейские традиции. Так многие туристы нередко находят в нем черты европейских городов. Набережными он напоминает Париж; каналами и протоками – Венецию и Амстердам; тенистыми парками – Прагу… Здесь переплелись судьбы многих великих людей. На невских берегах рождались гениальные строки произведений А.С. Пушкина и «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского; многие творения М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Н.А. Некрасова, Ф.И. Тютчева, А.А. Блока, А.М. Горького, О.Э. Мандельштама, А.А. Ахматовой и других мастеров пера, кисти, резца и театрального искусства не могли бы быть созданы, если бы авторы их не прониклись духовной атмосферой города на Неве.

Петр Первый называл Санкт-Петербург просто – Парадиз (что в переводе означает «рай»).

А многие ли из нас представляют, каким был Петербург в петровские времена, с чего все начиналось и каких усилий стоило возвести этот город? Мы задаем такой вопрос, в том числе и себе. Было просмотрено множество литературы. Особенно хочется отметить работы таких авторов, как Овсянникова Ю.М. и его книга «Три века Санкт-Петербурга». Также мы выяснили, что им написаны несколько книг об архитекторах (Трезини, Растрелли), проектировавших этот город. Занимательной оказалась книга Карпова Г.М. «Петровская эпоха в российской истории и культуре». К сожалению, пока она только напечатана в журнале «Преподавание истории в школе». Здесь автор приводит большое количество выдержек из записок иностранцев, посетивших Санкт-Петербург в то время, упоминает о многочисленных мифах, которые окутывают историю города. В книге «Прогулки по Ленинграду» Новопольского есть и краткое изложение событий, связанных со строительством Петербурга, есть и весьма занимательные факты, которые мало где еще встретишь.

Книг о Санкт-Петербурге очень много, обо всех и не расскажешь. Да это и не является нашей целью. Главная задача – это воспроизвести некую панораму строительства великого города. Возможно, через этот самый рассказ нам удастся передать атмосферу, которая царила среди людей, показать момент радикальных преобразований в быте и культуре, но главное, в мировоззрении жителей Петербурга.

Наша работа не претендует на глубокое исследование этого вопроса. В первой главе мы постарались проследить историю невских земель, а также выяснить; каково было истинное значение их для экономики, политики – в целом для государства российского. Другая глава посвящена непосредственно самому строительству Петербурга в первые три десятилетия. Здесь мы выделили несколько периодов, подробно разбирая лишь самые интересные проекты того времени, и постарались выделить отличительные черты каждого из них.

Глава 1. Предыстория.

Земли, идущие от устья Невы вверх по ее течению, некогда составляли Ижорскийи Спасский погосты Новгородской Водьской пятины. Новгородская стража морская неизменно поджидала на острове Котлин торговых гостей из Европы, которых затем лоцманы провожали через невские пороги и Ладогу до Волхова, к Господину Великому Новгороду. Удобство этого торгового пути было очевидным. Шведы не раз пытались завладеть им еще в 13-15 вв. Наголову разбитые в 1240 году Александром Невским, они, спустя шестьдесят лет, умудрились все же построить над Невой там, где берет свое начало речка Охта, крепость и «нарекоша ее Венец земли» (Lands – Krona) – сообщает летописец.[2]

Однако уже в следующем, 1301 году «Венец земли» увенчал новую победу новгородцев над воинственными пришельцами.

В 15 в., с присоединением Новгорода к Москве, к ней отошли и невские земли. В 16 в., из-за злополучной Ливонской войны (1558-1583), они вновь подпали под чужеземное владычество. Лишь в 1595 г., ценой войны со Швецией, Б. Годунову удалось вернуть потерянные Грозным русские города.

Настал 17 век. По Столбовскому договору 1617 Г. к шведам отошло все течение Невы вплоть до устья, а, следовательно, и расположенные там земли.

Так вот древние Ижорский и Спасский погосты Водьской пятины Великого Новгорода превратились в шведскую провинцию Ингерманландию.

Среди коренных русских поселений были здесь и довольно крупные, а главное, важные по своему местонахождению. Такие как, Орешек (по-шведски – Нотебург), Иван-город, Ям, Копорье. Но местность, где столетие спустя, вырос Петербург, была чисто сельской. На пространстве, занятом впоследствии великолепными постройками Смольного монастыря уже с 15 в. раскинулось село Спасское; там, где Летний сад, находились деревни Сябрино и Первушино (или Кононова) мыза; на месте Александро-Невской лавры – даже не деревня, а деревушка (4 двора). Всех деревень и не перечесть. Достаточно сказать, что в пору уже напряженного строительства новой столицы на ее еще не закрытых камнем улицах были заметны борозды брошенных полей.

Шведы всегда были народом предприимчивым и деловым. Укрепившись во вновь обретенном крае, они уже в 1632 г. поставили на Большой Охте крепость Ниеншанц. Ниеншанц был невелик – помимо укреплений, всего две продольные и пять поперечных улиц. Зато здесь находились лесопильные заводы и строились превосходные корабли. Через несколько десятилетий это был цветущий торговый городок, в порту которого к концу 17 века за год останавливалось до сотни торговых судов под самыми различными европейскими флагами.

Могла ли Москва спокойно относиться к такому соседу, как «невские шведы», столь близкому, воинственному, предприимчивому, к тому же осевшему на коренных русских землях? К тому же на царское имя стали поступать жалобы от православного населения Ингерманландии на притеснения шведами, насильственное обращение в лютеранство.

Но самое главное, как можно было представить «великую нацию», о которой грезил Петр Первый, оторванную от морских побережий и устьев ее рек. Давно замыслив превратить Россию в истинно европейское государство, Петр нуждался в постоянных и безопасных торговых, научных и культурных связях с Западом. Во имя этого следовало или прогнать шведов с побережья, или, в крайнем случае, изрядно потеснить их.