Первой военной зимой в руках Балтийского флота остались западнее Котлина только три небольших острова: Сескар, Пенисари и Лавенсари. Немецкий контр-адмирал П. Доннер писал: «Ленинград окружен; так же, как и при падении Ревеля, произойдет катастрофа проклятого флота. Кронштадт с военными гаванями находится под артиллерийским огнем и бомбами, многие русские корабли уже уничтожены, а к остаткам флота все ближе продвигаются германские минные заграждения. Видимо, скоро придет конец».[4]

Но балтийцы готовились не к концу, а к новым боям, губительным для врага. Действительно, корабли не могли выйти в море. Самый короткий переход - из Ленинграда в Кронштадт - превращался в сложную боевую операцию. Ее заранее разрабатывали в штаб, обеспечивали огнем артиллерии, дымовыми завесами с катеров, прикрытием авиации. Немецкие пушки в Лигове, Стрельне, Петергофе били прямой наводкой даже по рыболовным баркасам, а зимой – по автомашине или по человеку на льду залива. Но балтийцы верили: придет время, и они вырвутся на морские просторы. Они вместе с ленинградскими и кронштадскими рабочими не жалели сил, чтобы отремонтировать и усовершенствовать свои корабли,

В городе кончилось топливо, остановилась повреж­денная бомбами единственная электростанция. Тогда райком организовал установку маленьких блок-стан­ций на Морском заводе, хлебозаводе, водопроводной станции и других предприятиях. Для них собрали по капле все остатки горючего, необходимого, чтобы пу­стить движки. Для детей устроили новогодний празд­ник в Матросском клубе. Словно не стоял рядом лю­тый враг, светилась огнями разноцветных свечей ук­рашенная игрушками пахучая елка, Это было для ре­бят чудом, И еще большим чудом - обед из трех блюд, вкусные подарки Деда Мороза. По решению райкома партии на помощь ослабевшим людям пошли бытовые отряды. Создали два стационара, где за де­сять дней усиленным питанием и заботой восстанавливали силы тем, у кого они иссякали. В Морской госпиталь были направлены 30 добровольных санитарных дружин.Город-крепость, осыпаемый бомбами и снарядами не отступал от своих привычек. Всю войну ежедневно работала Центральная библиотека. Несмотря трудности с топливом, в ней было тепло. Об этом же позаботился райком партии – организовал разборку на дрова около ста деревянных домов разрушенных бомбами и снарядами. Действовали баня и парикмахерская. Как до войны, в клубах, на кораблях и портах выступали артисты — Клавдия Шульженко, Софья Преображенская, Леонид Кострица. При Доме Флота (ныне Дом офицеров) существовала постоянная труппа Ленинградского театра комедии и сатиры, давала спектакли и концерты.

Осенью 1941 года политуправление флота создало группу писателей-моряков во главе со старым балтийцем, автором сценария фильма «Мы из Кронштадта» Всеволодом Вишневским. Он выступал по радио, пу­бликовал статьи и очерки, работал над книгой об исто­рии Кронштадта. Александр Зонин поселялся па линкоре «Октябрьская революция» и писал документальную повесть «Железные дни». Всеволод Азаров со­здал много стихотворений о Балтике, Кронштадте, ге­роях обороны Ленинграда, Николай Чуковский и Гри­горий Мирошниченко стали летописцами подвигов морских летчиков, Владимир Рудный - гангутцев, Александр Крон - подводников, Лев Успенский - артиллеристов, Петр Капица – катерников. В Крон­штадте часто бывали Ольга Берггольц, Вера Инбер, Вера Кетлинская. Вместе с военными литераторами они были постоянными авторами газет «Красный Бал­тийский флот», «Огневой щит», «Крылья Балтики», Писатели редактировали многотиражки кораблей и со­единений. О ратных делах балтийцев страна узнала из очерков Николая Тихонова и Александра Фадеева.

Форты ведут огонь.

С 1942 года позиции вокруг Котлина заняли бойцы 4-й (260-й) отдельной бригады морской пехоты.

В ночь на 1 февраля 1942 года от форта «П» в сторону врага вышли две пары дозорных: матросы Вихров и Епихин, Зябков и Лукин. Шел густой снег. Близкий берег, на котором засели оккупанты, терялся во мгле. Но враг оказался еще ближе. По первой паре дозорных неожиданно открыли огонь около 20 фашистских солдат, притаившихся в торосах. Лукин и Зябков, шедшие в другом направлении, тоже натолкнулись на засаду. Лукин был ранен в ногу, но, лежа, истекая кровью, повел, яростный огонь. На льду залива трещали автоматные очереди, гремели взрывы гранат. Звуки боя донеслись до матроса Шиншикова, находившегося в секрете. По его сигналу гарнизон форта изготовился к отпору. Но враг не дошел до укрепления. Пост боевого охранения обратил его в бегстве. В этом бою погибли младший сержант Н. Королев, матросы Н. Вихров и А. Епихин. Двое дозорных были буквально изрешечены пулями, изрезаны ножами. Удар финского ножа прошел сквозь комсомольский билет Н. Вихрова. Он погиб героем, но остановил фа­шистов на подступах к городу-крепости.

Герою Советского Союза В. Д. Федорову тоже не­сколько раз приходилось на льду Финского залива вступать в ожесточенную перестрелку с гитлеровца­ми. Ни один вражеский солдат не прошел через ледо­вый рубеж обороны. Федоров и его товарищи уходили в смелые рейды по тылам фашистов. Однажды добра­лись до отдаленного острова за десятки километров от Кронштадта. Крохотный островок буквально кишел фашистами. Каждую секунду балтийцев могли обна­ружить. Но они трое суток находились на этом клоч­ке суши и доставили в штаб крепости важные сведе­ния.

Ледовая оборона почти на 50-километровом фрон­те, фланги которого упирались в Ораниенбаумский плацдарм и в район Сестрорецка, выдержала все ис­пытания. Это дало возможность Кронштадтом развер­нуть подготовку флота к летней кампании, усилить ремонт кораблей. Труженики Морского завода в самые грозные дни не прекращали восстанавливать пострадав­шие в боях линкоры, минный заградитель «Марти», эс­минец «Грозящий», лидер «Ленинград», другие корабли и суда.

Грянули морозы, доходившие до 40 с лишним граду­сов. Почти такая же температура стояла в искалечен­ных цехах Морского завода. Половину рабочих сва­лили голод, болезни. Умирали лучшие мастера. А враг все бил и бил по заводским корпусам, по докам. На территории предприятия в 1941 году взорвались 1241 снаряд и 31 бомба. И за то же время завод выполнил 1800 оперативных заданий командования флота и фронта.

По-своему готовился к открытию навигации про­тивник. Гитлер еще раз потребовал от своих генералов, и адмиралов уничтожить корабли Краснознаменного Балтийского флота. Фашистские военачальники раз­работали операцию «Айсштосс» («Ледовый удар»). 0ни планировали потопить советские корабли на их зимних стоянках. С 23 марта начались огневые налеты но ко­раблям, судоремонтным заводам, складам, береговым батареям Ленинграда и Кронштадта. Вечером 4 апреля одновременно с артобстрелом фашисты предприняли массированную атаку с воздуха. С разных сторон на скованные толстым льдом корабли налетели 190 само­летов. Однако к заранее намеченным целям прорвались лишь 58 бомбардировщиков. Наши зенитчики и истре­бители сбили 18 машин. В течение апреля захватчики устроили еще 5 налетов. В них участвовало 596 само­летов. Однако они лишь нанесли повреждения несколь­ким кораблям да потопили старое учебное судно «Свирь», удачно замаскированное под крейсер «Киров» и специально поставленное на его стоянку. Большие потери — около 60 самолетов—и ничтожные резуль­таты вынудили немцев отказаться от налетов на кораб­ли КБФ. Операция «Айсштосс» провалилась.