…Лик его ужасен.

Движенья быстры. Он прекрасен,

Он весь, как божия гроза…

И он промчался пред полками,

Могущ и радостен как бой.

Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаёт должное и сильным противникам русских – шведам. Однако поэт даёт почувствовать, что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и его дружины исполнены патриотизма, уверенности в победе.

Пётр восхищается благородством Петра на пиру:

При кликах войска своего,

В шатре своём он угощает

Своих вождей, вождей чужих,

И славных пленников ласкает,

И за учителей своих заздравный кубок подымает.

Благородство Петра Пушкин подчёркивает и в «Моей родословной», указывая милость царя к арапу – своему прадеду. Это стихотворение было своеобразным ответом на пасквиль Булгарина, в котором было затронуто достоинство предков Пушкина. Возмущённый поэт писал тогда в незаконченной статье «Опровержения на критики»: «В одной газете сказано было, что прадед мой…, крестник и воспитанник Петра Великого, /…/ - был куплен шкипером за бутылку рому. Прадед мой, если был куплен, то вероятно дёшево, но достался он шкиперу, коего имя всякий русский произносит с уважением и не всуе».

Пушкин ответил Булгарину стихами, «притом очень круто», как сам выражался, - в «Post scriptum’e» к «Моей родословной»:

Сей шкипер был тот шкипер славный,

Кем наша двинулаль земля,

Кто придал мощно бег державный

Рулю родного корабля.

Но в первой части указано на жестокость Петра:

Упрямства дух нам всем подгадил:

В родню свою неукротим,

С Петром мой пращур не поладил

И был за то повешен им.

В этом стихотворении мы видим двойственность характера Петра: «шкипер славный», «упрямства дух нам всем подгадил», «был …повешен им».

Образ Петра в творчестве Пушкина находится в постоянном движении и развитии. В 1833 г. написана поэма «Медный всадник».

В «Полтаве» Пушкин говорил о Петре Первом:

В гражданстве северной державы,

В её воинственной судьбе,

Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,

Огромный памятник себе.

Теперь поэт увидел перед собой Медного Всадника – воплощённый в металле памятник Петру Великому, основателю «военной столицы». Пушкин в «Медном всаднике» поднимает проблему взаимоотношений государства и личности. Пётр у Пушкина – деятель, который угадывает потенциальные силы науки и направляет их на решение громадных задач в один из самых высоких и творческих моментов его жизни, когда рождался гениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы.

В стилистике «Медного Всадника» отчётливо обозначены два разнородных начала: торжественная ода и смиренная элегия. Это разноречие стиля, стилистическое противоречие вполне отвечало свободному и сложному замыслу Пушкина. Он тяготеет к одической возвышенности там, где звучит тема Петра, и возвращается к элегической задушевности там, где касается темы Евгения.

Для Пушкина были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания безвестного Евгения. Пушкину был близок мир Петра, была понятна и дорога мечта «ногою твёрдой стать при море». Он видел, как перед Петром, «мощным властелином судьбы», смирялась «побеждённая стихия». Но Пушкин сознавал, какая дорогая цена была заплачена за это торжество, какой ценой был куплен стройный вид Петербурга. Поэтому в его поэме есть истинная глубина, высокая человечность и суровая правда.

Пётр, воплощённый в Медного всадника, видится как «мощный властелин судьбы, а не игралище в её руках». Утверждая непреклонную волю, вселяя ужас, Медный всадник своим величием опровергает мысли о своём бессилии человека перед лицом рока.

Восторженное настроение поэта омрачается думой о «противоречиях существенности» и скорбном уделе «малых сил»; возникает новый образ Петра:

И, обращён к нему спиною

В неколебимой тишине,

Над возмущённою Невою

Стоит с простёртою рукою

Кумир на бронзовом коне.

Пушкин показывает не только величие Петра, но и его недостатки. В грозных событиях наводнения не хватает заботы о маленьком человеке. Пётр велик в государственных замыслах и жесток и жалок в отношении к личности. Евгений жалок в своей бедности и велик в своей любви к Параше, принижен своим жизненным положением и возвышен своими мечтами о независимости и чести, жалок в своём безумии и высок в своей способности протестовать.

В. Г. Белинский говорил, что «Медный всадник» вместе с «Полтавой» образуют «самую великую «Петриаду», какую только в состоянии создать гений великого национального поэта[6]».

Мысли Петра – историка определяли создание исторической прозы, становление которой мы видим в незавершённой поэтом «Истории Петра», написанной в последние годы его жизни.

Действие переносится из Москвы в Голландию, где Пётр с топором в руках работает на верфях и в Англию. Азовские берега и берега Балтики, города Польши и поля Украины, степи Буджака, Париж и границы Персии – таково огромное пространство действия, представленное нам в повествованиях Пушкина. С первых страниц «История Петра» перед нами в живом изображении является юный Пётр.

Пушкин показывает его после усмирения одного из стрелецких бунтов, противопоставляя Петра царствовавшему с ним вместе брату Иоанну: «В то время, как стрельцы стояли по обеим сторонам дороги, падая ниц перед государями, - Иоанн оказывал тупое равнодушие, но Пётр быстро смотрел на все стороны, оказывая живое любопытство. Изображая Петра, едва не ставшего жертвой нового заговора, когда он во время суда над заговорщиками «занемог горячкою», Пушкин говорит: «Многочисленные друзья и родственники преступников хотели воспользоваться положением государя для испрошения им помилования…но Пётр был непреклонен: слабым, умирающим голосом отказал он просьбе и сказал: «Надеюсь более угодить Богу правосудием, нежели потворством».

Пушкин подчёркивает противоречие между целями, осуществляемыми Петром, и средствами, которые он применял для их достижения. «Когда народ встречался с царём, - читаем мы в «Истории Петра» – то по древнему обычаю падал перед ним на колена. Пётр Великий в Петербурге запретил коленопреклонение, так как улицы были грязные и болотистые, а народ, его не слушался, то Пётр Великий запретил уже под жестоким наказанием».

Пушкин рисует черты великодушия Петра и в то же время пишет (в связи с делом первой, постриженной в монахини жены Петра, которая была высечена кнутом): «Пётр хвастал своей жестокостью».

Пушкин намечает изображение Петра в действии, в противоречиях, в борьбе с врагами и препятствиями. Против Петра вели борьбу за власть бояре и правительница Софья. Эта борьба закончилась избранием на царство Петра.

Царь уделял большое внимание просвещению. Он отправил боярских и дворянских детей за границу для изучения инженерству, корабельному искусству, архитектуре и другим наукам. Пётр сам намерен был учиться в чужих краях всему, чего недоставало ещё государству, погружённому в глубокое невежество. Возвращающихся из чужих краёв молодых людей он сам экзаменовал. Пётр был не только реформатором внутреннего преобразования государства, но, как показано в «Истории Петра», и талантливым дипломатом в решении внешних политических вопросов.