НИКОЛАЙ РУБЦОВ

Поэт, о котором пойдет речь родился не в конце прошлого литературного и даже не в начале нынешного, блоковского, века, а в самом разгаре Советской эпохи. Популярность поэзии Николая Рубцова возникла почти сразу же после гибели поэта. Труден на Руси путь к признанию. Прощаясь на кладбище с покойным поэтом Николаем Рубцовым, писатель Виктор Астафьев сказал: " Человеческая жизнь у всех начинается одинаково, а кончается по по-разному. И есть странная,горькая традиция в кончине многих больших русских поэтов, все великие певцы уходили из жизни рано и, как правило, не по своей воле…"

На могиле Рубцова стоит мраморная плита с барель- ефом поэта. Внизу по мрамору бежит строчка из его стихов:

"Россия, Русь! Храни себя, храни! " -

которая звучит словно последнее завещание Рубцова этой несчастной и бесконечно любимой поэтом стране, что не бережет ни своих гениев, ни саму себя…

Так написать мог только истинный поэт, живший болью своей эпохи, патриот земли родной в самом высоком смысле этого слова, потому что мысль "храни" перерастает здесь рамки личного.

Россия, Русь! Храни себя, храни!

Смотри, опять в леса твои и долы

Со всех сторон нагрянули они -

Иных времен татары и монголы.

Сохраняя любовь и память к своему изначальному, родимой деревеньке, городу, к речке детства, мы тем самым сохраняем любовь к Отчизне.

Поэт Николай Рубцов родился в 1936 году в Архангельской области. Ему было шесть лет, когда умерла мать и его отдали в детский дом. В своей краткой автобиографии Николай Рубцов пишет:" Стихи пытался писать еще в детстве.Особенно люблю темы родины и скитаний, жизни и смерти, любви и удали. Думаю, что стихи сильны и долговечны тогда, когда они идут через личное, через частное, но при этом нужна масштабность и жизненная характерность настроений, переживаний, размышлений…"

Так проследим недолгий жизненный поэта Николая Рубцова по его стихам.

Мать умерла. Отец ушел на фронт.

Соседка злая не дает проходу.

Я смутно помню утро похорон

И за окошком скудную природу…

О годах, проведенных в детском доме Рубцов часто вспоминает в своих стихах:

Вот говорят, что скуден был паек,

Что были ночи с холодом тоскою,-

Я лучше помню ивы над рекою

И запоздалый в поле огонек.

До слез теперь любимые места!

И там, в глуши, под крышею детдома,

Для нас звучало как-то незнакомо,

Нас оскорбляло слово "сирота".

Окончив семь классов , Николай Рубцов покидает детский дом и едет поступать в Рижское мореходное училище.

Как я рвался на море!

Бросил дом бесрассудно

И в моряцкой конторе

Все просился на судно.

Умолял, караулил…

Но нетрезвые, с кренцем,

Моряки хохотнули

И назвали младенцем…

В мореходке документы у Рубцова не приняли - ему не исполнилось еще пятнадцати лет. Для четырнадцатилетнего Рубцова рижская неудача была тяжела потому, что все эти годы ему внушали, в какой замечательной стране он родился. Конечно, - говорили ему, - сейчас трудно но это только здесь , в глухой вологодской деревне.А вообще-то живется хорошо, и главное - все дороги открыты перед юношами и девушками. В Риге вдребезги разлетелся внушенный воспитателями и педагогами миф о дорогах, которые открыты молодым. Никому не нужный подросток оказался в равнодушной толчее чужого города. Тодько через две недели сумел Николай Рубцов вернуться в родной детдом и оттуда уехал сдавать экзамены в лесной техникум в Тотьму - город, где тридцать пять лет спустя ему поставят памятник.

В шестнадцать лет Рубцов бросает лесной техникум и уезжает в Архангельск.

Была сурова пристань в поздний час,

Искрясь, во тьме горели папиросы,

И трап стонал, и хмурые матросы

Устало поторапливали нас.

И вдруг такой повеяло с полей

Тоской любви! Тоской свиданий кратких!

Я уплывал…все дальше…без оглядки

На мглистый берег юности своей.

На этот раз встреча с морем , о которой так мечтал Рубцов в детдоме состоялась. Вспоминая через десять лет о своей работе на тральщике, Николай Рубцов напишет:

Никем по свету не гонимый,

Я в порт явился сам

В своей любви необъяснимой

К полночным северным судам.

Полны романтики и пафоса "морские " стихи Рубцова:

А волны,

как мускулы,

вздыбленно,

рьяно,

Буграми

в суровых тонах

Ходили

по черной

груди океана,

И чайки

плескались

в волнах…

Работа на тральщике оказалась для Рубцова непосильной и он поступает в горный техникум - проучился он здесь меньше года.

Что делал Рубцов, бросив техникум, известно только из его стихов:

Жизнь меня по Северу носила

И по рынкам знойного Чор-Су.

В солнечно-знойном Ташкенте Рубцов пишет стихотворение "Да! Умру я!" , тема которого станет в дальнейшем одной из главных в его творчестве.

Да! Умру я!

И что ж такого?

Хоть сейчас из нагана

в лоб!

Может быть,

Гробовщик толковый

Смастерит мне хороший

гроб…

А на что мне

Хороший гроб-то?

Зарывайте меня хоть

как!

Жалкий след мой

Будет затоптан

Башмаками других

бродяг.

И останется все,

Как было

На земле,

Не для всех родной…

Будет так же

Светить Светило

На заплеванный шар

земной!

По этому стихостворению видно, что Рубцов понял . что превращается в не нужного никому и не несущего в себе ничего, кроме озлобления, бродягу. Он почувствовал, что выбранный им путь - не тот Путь, который назначено пройти ему. Рубцов круто меняет свою жизнь - он, отслужив действительную службу на Северном флоте, уезжает в Ленинград. Здесь он устраивается на работу на Кировский завод, поступает в девятый класс щколы рабочей молодежи. Живя в общежитии ( Рубцов почти до самой смерти не имел постоянного адреса - снимал "углы", ночевал у товарищей и знакомых) , Николай Рубцов написал стихи, вошедшие в сокровищницу русской классики:"Видения на холме", "Добрый Филя"… Первые стихи настоящего Рубцова:

Россия, Русь - куда я ни взгляну…

За все твои страдания и битвы

Люблю твою, Россия, старину,

Твои леса, погосты и молитвы,

Люблю твои избущки и цветы,

И небеса, горящие от зноя,

И шепот ив у омутной воды,

Люблю навек, до вечного покоя…

Стихотворение "Видения на холме" задумывалось как чисто историческое, но обращаясь к Росии поэт вдруг ощутил в себе силу родной земли и неслучайно строки, призванные , по мысли поэта,нарисовать картину военного нашествия давних лет, неразрывно слились с картиной современного ему хрущевского лихолетья.

Кресты, кресты…

Я больше не могу!

Я резко отниму от глаз ладони

И вдруг увижу:смирно на лугу

Траву жуют стреноженные кони.

Заржут они - и где-то у осин

Подхватит эхо медленное ржанье,

И надо мной - бессмертных звезд Руси

Спокойных звезд безбрежное мерцанье…