Всё, что создал Карло Гоцци, было на­писано с мыслью о сцене и с огром­ной любовью к ней. Недаром исследо­ватели единодушно утверждают, что его фьябы обладают какой-то особой театральностью. Они воплощают в себе всё очарование и всю сущность театра как особого вида искусства, создающего свой собственный, услов­ный мир, не имеющий ничего обще­го с реальностью и отнюдь не обязан­ный ей подражать.

О’Нил Юджин (1888- 1953)

Американский драматург. Обучался в католической школе и колледже, в 1906 поступил в Принстонский университет (не закончил). Работал матросом, был репортёром в провинциальной газете. В 1914 изучал драматическое искусство в Гарвардском университете. Литературную деятельность начал стихами. Первые драматургические опыты O’H. (сборник "Жажда и другие одноактные пьесы", 1914) были поставлены на сцене экспериментального театра в Провинстауне. Психологическая пьеса "За горизонтом" (1920, Пулицеровская премия) ставит проблему трагического разлада мечты и действительности. Написал экспрессионистичные по манере пьесы: "Косматая обезьяна" (1922) - об обесчеловечивании личности в капиталистическом обществе; "Крылья даны всем детям человеческим" (1924) психологическая драма, одна из первых в США ставящая расовые проблемы; "Страсти под вязами" (1925) - вариант классической трагедии собственности; "Марко-миллионщик" (1927) - критика буржуазной цивилизации, и др. В эти годы пьесы O’H. ставились в СССР. К конце 20-х гг. в творчестве O’H. наметился кризис (пьеса "Странная интерлюдия", 1928, отмеченная интересом O’H. к психоанализу З. Фрейда). К поздним пьесам O’H. относятся: "Динамо" (1929), "Дни без конца" (1934), "Разносчик льда грядет" (1939, опубликована в 1946). С 1934 O’H. работал над драматической сагой - "Сказание о собственниках, обокравших самих себя" (по замыслу - 11 пьес), которая должна была охватить жизнь Америки в 1775-1932. За несколько месяцев до смерти O’H. уничтожил рукописи 6 пьес из "Сказания .". Из автобиографических пьес особенно важны "Луна для пасынков судьбы" (1942, опубликована в 1945), "Долгий день уходит в полночь" (1941). Для драматургической манеры O"H. характерно сочетание реализма с натурализмом и экспрессионизмом. Нобелевская премия (1936).

Мигель Анхель Астуриас (1899—1974)

«Измерить все индейской мерой» — так определил главную цель своего творчества один из отцов нового латиноамериканского романа, выдающийся писатель нашего века Мигель Анхель Астуриас. И действительно, он сделал достоянием мировой литературы духовный опыт страны, населенной по преимуществу индейцами и метисами — потомками тех самых индейцев майя, которые до испанского завоевания создали великую цивилизацию древней Америки.

Детство и юность Мигеля Анхеля Астуриаса совпали с особенно мрачными временами в истории его родины — с периодом диктатуры одного из самых кровавых тиранов Центральной Америки, Мануэля Эстрада Кабреры. Как раз в эти годы пресловутая «Юнайтед фрут компани», насаждавшая в Гватемале банановые плантации, постепенно превращалась в фактического хозяина страны.

Отец Мигеля Анхеля, метис, был судьей, мать, индианка,— школьной учитель­ницей. Мужественным отказом придать вид законности расправе с крамольниками-студентами отец навлек на себя гнев диктатора и вынужден был оставить официальный пост. Лишилась работы и мать. Вместе с семьей мальчик провел несколько лет в глухой провинции, у деда, имевшего небольшую усадьбу. Здесь он впервые соприкоснулся с миром братьев по крови—индейцев-крестьян.

Ненависть к диктатуре, любовь к индейцам с ранних лет направляли духовное становление Астуриаса. Неудивительно, что, поступив в университет, он сразу же оказался в числе революционно настроенных студентов, вынашивавших мечту о свержении тирана. Эта мечта созревала и крепла под отдаленные раскаты громов, доносившихся из-за океана,— уже перевалило за середину второе десятилетие века.

Дипломная работа, которую защищал Астуриас при окончании юридического факультета, называлась «Социальная проблема индейца». Получив звание адвока­та, он занялся практикой и одновременно погрузился в общественную деятель­ность. Вместе с друзьями он основал Народный университет. «Мы поняли, что, пока наш народ не научится читать и писать, пока он не осознает своего долга и своих гражданских прав, мы будем обречены на все те же ошибки .» Вскоре Народный университет уже насчитывал более двух тысяч слушателей — главным образом рабочих и ремесленников — и начал участвовать в политической жизни, посылая своих депутатов в Национальную Ассамблею.

Однако новый президент, сменивший Эстрада Кабреру, поиграв в либерализм, мало-помалу возвращался к испытанным методам управления. Стоявшая за ним армейская верхушка принялась хозяйничать в стране. Астуриас и двое его друзей-журналистов попытались апеллировать к общественности. Они начали публикацию серии разоблачительных статей о вмешательстве военщины в полити­ческую жизнь Гватемалы.

Незамедлительно последовала расправа. Один из журналистов прямо на улице подвергся зверскому избиению, в результате которого оглох и наполовину ослеп. Сам Астуриас, спасаясь, покинул страну. На немецком пароходике он бежал в Панаму, а там пересел на английское судно, идущее в Лондон.

Так в 1923 году началось его изгнание, затянувшееся на десять лет. В 1923 г.он поехал в Париж на каникулы и бродя по опустевшим коридорам Сорбонны, наткнулся на объявление о предстоящем курсе лекций профессора Жоржа Рейно, посвященном мифологии древних майя.

Он остается в Париже. Посещает лекции Жоржа Рейно. Становится его учеником, потом помощником, потом ближайшим сотрудником, высококвалифици­рованным специалистом, не уступающим самому мэтру во всем, что касается культуры майя.

В 1930 году в Мадриде увидела свет его первая книга в прозе — «Легенды Гватемалы». Мифологические легенды переплетаются в ней с преданиями позднейших времен, красочные картины родной природы — с воспоминаниями о детстве. Образный и причудливый язык местами стилизован под индейскую речь; автор еще только нащупывает путь к органическому стилю, способному передать мировосприятие индейца. Книга завоевала широкое признание, была вскоре переведена на несколько языков, удостоена литературной премии Франции. Однако европейские читатели увидели в ней лишь головокружительную экзотику.

Между тем одновременно с «Легендами Гватемалы» Астуриас писал произведе­ние совсем иного характера — роман «Сеньор Президент». С рукописью этого романа возвратился он на родину в 1933 году. О публикации нечего было и думать — генерал Убико, очередной «сеньор президент», правивший Гватемалой, не уступал Эстрада Кабрере. Все же роман стал известен оппозиционной интеллиген­ции, студенчеству: он ходил по рукам в списках, его читали вслух на тайных сходках. Книга увидела свет лишь 13 лет спустя.

С первых же ее строк читатель погружается в стихию звучащей речи. И далее, вплоть до конца книги, автор буквально в каждой фразе нагромождает аллитера­ции и омонимы, сталкивает слова друг с другом, использует их многозначность, заставляет их играть всеми смысловыми и звуковыми оттенками. Но это не просто игра, не искусная оркестровка. Язык является здесь самостоятельной энергией, образующей поле высокого напряжения, в котором развертывается действие.