Может быть, это точка безумия, Может быть, это совесть твоя Узел жизни, в котором мы узнаны И развязаны для бытия. Чистых линий пучки благородные, Направляемы тихим лучом, Соберутся, сойдутся когда-нибудь Словно гости с открытым челом .

"Работая над "Солдатом", точнее над его "небесной" частью, О.Мандельштам вспомнил слова Гумилева о том, что у каждого поэта свое отношение к звездам, и сказал, жалуясь, что у него звезды появляются, когда материал кончается ."

До чего эти звезды изветливы? Все им нужно глядеть — для чего? В осужденье судьи и свидетеля, В океан без окна вещество.

или —

Для того ль заготовлена тара Обаянья в пространстве пустом, Чтобы белые звезды обратно Чуть-чуть красные мчались в свой дом?

Читая эти строчки, хочется продолжить фразу Мандельштама, слегка изменив ее — " . когда отработанный материал кончается, и появляется нечто новое ." Вообще же Мандельштам слегка лукавил и немного воображал — материал был всегда!

А вот как писал о звездах Афанасий Фет:

Долго ль впивать мне мерцание ваше, Синего неба пытливые очи? Долго ли чуять, что выше и краше Вас ничего нет во храмине ночи?

Может быть нет вас под теми огнями: Давняя вас погасила эпоха, — Так и по смерти лететь к вам стихами К призракам звезд, буду призраком вздоха?

"Угасшим звездам"

Неправда ли, как "далеки" друг от друга звезды первого и второго поэта, какая разная у них аура, какое разное к ним отношение. Общее — лишь вечное "звездное вопрошение" и сами звезды .

"На первом этапе работы разрабатывалась тема пехоты, окопов, свороченных пластов земли (насыпи, осыпи) и неба, если на него смотреть из окопов . Отсюда сохранившийся в окончательном тексте эпитет "дальнобойный" (к слову "воздух") — дальнобойные орудия — это новинка первой мировой войны, и в этом же отрывке "яд Вердена" — воспоминания об ядовитых газах — нововведении этой же-войны."

Вот запись из черновика (их было очень много — черновых вариантов на каждый отрывок)

Этот воздух пусть будет свидетелем, Дальнобойное сердце его, Яд Вердена — всеядный и деятельный Океан без окна — вещество .

или другой вариант —

Этот воздух пусть будет свидетелем — Безымянная манна его — Сострадательный, темный, владетельный — Океан без души, вещество .

Темный, отравленный воздух — уже не воздушный океан, а вещество — враждебное, ненастоящее, "химическое вещество".

"В связи с газами появляется семистишие "Шевелящимися виноградинами угрожают нам эти миры ." Так любимый, воспетый Поэтом виноград, виноградная лоза обыгрывается здесь как нечто смертельное, неживое.

И висят городами украденными, Золотыми обмолвками, ябедами, Ядовитого холода ягодами .

"Стихи о неизвестном солдате" начались едва ли не в январе, работа над ними продолжалась не меньше двух месяцев.

"Работая над "Солдатом" О. МАНДЕЛЬШТАМ как-то сказал: "Получается что-то вроде оратории ." " И получилось действительно крупное музыкальное — драматическое произведение для хора, певца-солиста и оркестра.

Певец — сам Осип Мандельштам, хор — "миллионы убитых задешево ." Истребления Человека Человеком и находит свой апофеоз в строках — "Аравийское месиво, крошево ." Тема Апокалипсиса, конца Жизни — ЭТО ЗРЕНИЕ ПРОРОКА СМЕРТЕЙ

Тема Неизвестного Солдата . Она впервые появилась в черновом (каком по счету?) варианте "Солдата".

Надежда Мандельштам спросила О. МАНДЕЛЬШТАМ: "На что тебе сдался этот "неизвестный солдат"? Он ответил, что может, он сам — неизвестный солдат. Личная тема, проявившаяся в последней строфе — "Я рожден в ночь с второго на третье Января ." — начинается именно с неизвестного солдата — "И в своей знаменитой могиле неизвестный положен солдат".

Тема ласточки . Ласточка (как и щегол) — сквозная тема в творчестве Мандельштама. В черновом варианте "Солдата" она звучала как "смертоносная ласточка". Но затем была отвергнута Поэтом и появились такие окончательные строки

Научи меня, ласточка хилая, Разучившаяся летать, Как мне с этой воздушной могилой Без руля и крыла совладать .

Иносказательно, — это тема авиации, воздушной катастрофы, погибающего летчика . и похороны летчика, т.е. себя

Не мучнистой бабочкой белой В землю я земной прах верну — Я хочу, чтоб мыслящее тело Превратилось в улицу, в страну: Позвоночное, обугленное тело, Сознающее свою длину.

Поэт ассоциирует себя с летчиком — сначала "холод пространства бесполого", а потом беспамятство, быстро просмотренная Жизнь и "свист разрываемой марли"

Дальше — еще не припомню — и дальше как будто Пахнет немного смолою, да кажется, тухлой ворванью .

Это уже там, в запредельном мире .

Каждая ремарка, каждый отсыл к другому, сопряженному стихотворению показывают сколь сильна, неразрывна, хотя и незаметна на первый взгляд связь между ними и "Солдатом". "Солдат" — это некая сердцевина, сердце, от которого и к которому по невидимым капиллярам движется кровь, соединяя в общую кровеносную систему практически все позднее (последнее) творчество Осипа Мандельштама

Я скажу это начерно, шепотом, Потому что еще не пора, Достигается потом и опытом Безотчетного неба игра .

Предтечи . Тема "оптовых смертей ."

Миллионы убитых задешево Протоптали тропу в пустоте, — Доброй ночи! всего им хорошего От лица земляных крепостей!

Неподкупное небо окопное — Небо крупных оптовых смертей, — За тобой, от тебя, целокупное, Я губами несусь в темноте .

В первой строфе — какое cострадание, какая истинная любовь ко всем безвестным — "Неизвестным Солдатам" — это в первых двух строчках — и какое осуждение ко всеобщему равнодушию и отупению — в третьей и четвертой. Даже некая издевка — "от лица земляных крепостей", от которых скоро ничего не останется, настолько все мнимо, эфемерно, недолговечно именно в силу вселенского людского равнодушия.

Во второй строфе строчка — "Я губами несусь в темноте ." — именно губами, которые созданы для нежности, для поцелуя. Поэт пытается дыханием своих губ согреть этот вечный равнодушный Холод целокупного — Неба и Земли с его мертвыми воздушными ямами и развороченными могилами .

А вот как на ту же тему — у Д.Г. Байрона —

Вседневно тысячи ложились, умирая, Но увенчала все резня при Ватерлоо

. Не мне писать о бойне той, Коль в страхе — ангелы, коль даже Вельзевула Его ж деяние схватило тошнотой, По горло сытого средь адского разгула: В исконной жажде зла он собственной рукой Те отточил мечи — но и его шатнуло ."

"Видение суда"

Есть также свидетельство Л.В.Кациса Байроновского влияния на саму идею "Стихов о неизвестном солдате", и даже на само построение вещи

Зарыт он без почестей бренных Врагами в сыпучий песок, Лежит на нем камень тяжелый, Чтоб встать он из гроба не мог.