ОСНОВАНИЕ МОНАСТЫРЯ. XIV ВЕК

О возникновении монастыря и появлении поселений во­круг него известно из первых жизнеописаний Сергия Радо­нежского, составленных известными агиографами Епифанием Премудрым и Пахомием Сербом. Сообщаемые ими сведе­ния достаточно достоверны, так как принадлежат людям, ви­девшим монастырь того времени или описавшим его со слов непосредственных очевидцев тех или иных событий.[4]

Оба автора рассказывают, как Стефан и Варфоломей, сы­новья обедневшего боярина, переселившегося из Ростова Великого в небольшой город Радонеж, похоронив родителей в близлежащем Хотьковском монастыре, решили принять особый вид монашества — уйти «пустынножительствовать» в лес, подальше от селений и дорог. Облюбовав в 10 км к се­веру от Радонежа и Хотькова лесную поляну на небольшом холме Маковец, омываемом речушкой и ее притоком, они поставили здесь келью и «церквицу малу», посвятив ее Тро­ице (было это, по одним сведениям, в 1337 г., по другим—в 1345 г.). Так началась многовековая история Троицкого мона­стыря и развившегося вокруг него посада.

Не выдержав, однако, тягот суровой жизни в лесу, стар­ший брат, Стефан, вскоре ушел в московский Богоявленский монастырь, а младший, приняв после пострижения имя Сер­гия, остался здесь в одиночестве. Через два-три года около него стали селиться другие монахи: каждый вновь приходив­ший ставил себе келью там, где ему хотелось, возделывал свой огород и вел свое отдельное хозяйство. Однако несколько лет спустя (1355) Сергий ввел, один из первых на Руси, строгий устав общинной жизни: монахи должны были ве­сти общее хозяйство и «кормяти от рук своих», жить в одина­ковых кельях, вместе питаться, одинаково одеваться, не выхо­дить за ворота без разрешения игумена. Такая строгая дис­циплина не всем пришлась по вкусу, и часть монахов даже покинула Сергия.

«Общинножитие», установленное основателем обители, по­требовало специальных зданий — общей трапезной, поварни, пекарни, а также других хозяйственных построек — и вызва­ло необходимость соответствующей перестройки всего мона­стыря. Вскоре нашлись для этого и средства: к Сергию при­шел смоленский архимандрит Симон «и имение принесе с собою и предасть то игоумену на строение монастырю».

Перестройка была произведена по строго обдуманному плану, Епифаний рассказывает, что Сергий «монастырь боль­ший распространив, келий четверообразно сотворити повеле, посреди их церковь во имя живоначальные Троицы отвсюда видима яко зерцало—трапезу же и ина елико на потребу братии». Одновременно были построены и другие необходи­мые здания, куда игумен «оустрояет . братию по службам — ового келарем и прочих в поварни, в юже хлеба пещи, ового же немощным слоужити».

Монастырь получил, таким образом, регулярный план в виде правильного прямоугольника: по его сторонам стояли кельи, обращенные окнами на центральную площадь, где возвышались церковь и трапезная; весь монастырь, включая огороды, житницы и другие хозяйственные постройки, располагавшиеся позади келий, окружила рубленая ограда (тын); над ее главным входом была поставлена еще одна церковь, посвященная Дмитрию Солунскому.

К концу XIV века появляются и первые поселения в окрестностях обители Сергия. Епифаний свидетельствует, что если ко времени основания монастыря «не было близ тогда ни сел, ни дворов, ни людей, живущих в них, ни пути людского… во все стороны все лес, все пустыня», то теперь здесь селятся крестьяне «сотвориша себе различные починцы и составиша села и дворы мнози и посеяши плод житень и умножиша зело». Благодаря поддержке московских князей и обладая выдающимися личными качествами («крепкий душою», «могутный за два человека», «мало же словесы глаголавша, вящая же делы учаша», — говорят о нем современники), Сергий Радонежский скоро приобрел исключительный авторитет: он становится духовным советником великого князя Дмитрия Ивановича, крестит его сыновей, участвует в государственных делах, константинопольский патриарх шлет ему свои грамоты и подарки. Летописи рассказывают, как московские князья не один раз призывали игумена прославленного монастыря для решения сложных междоусобных разногласий и он только силой своего морального авторитета неизменно подчинял строптивых князей «голосу Москвы». Так например в 1365 году он закрывает все церкви Нижнего Новгоро­да, а на непослушного князя Бориса налагает епитимью; в 1385 году с его помощью заключается мир с рязанским князем Олегом, незадолго перед тем разбившим московское войско.

Сергий активно поддерживает деятельность великого князя ДмитрияИвановича по строительству укреплений к югу от Москвы как подготовку к предстоящим боям с монголами. В этих целях он сам основывает здесь ряд монастырей: Вы­соцкий, близ Серпухова, и Гопутвин, близ Коломны (1374), а затем Симонов под Москвой (1379). Во второй половине XIV века Сергием и его учениками были основаны двадцать два монастыря в различных русских княжествах, и современники с полным правом говорили о нем: «бе начальник и учитель всем монастырем иже в Руси». Но особенно широкий отклик в народе получило деятель­ное участие Сергия в проведении самой Куликовской битвы, этого «символического события русской истории» (А. Блок). Он не только напутствовал Дмитрия Ивановича на этот подвиг, но и отправил с ним в качестве воинов двух монахов своего монастыря — Пересвета и Ослябю, «зело уме­ющих ратному делу и полки уставляти еще же и силу иму­щих и удальство велие и смельство». Единоборством Пере­света с татарским богатырем Темир-Мурзой (Челубеем) и началась историческая битва не Куликовом поле: « . и бысть сеча зла и велика и брань крепка». После удачного исхода этого великого сражения Дмитрий Донской снова посетил Сергиеву обитель, чтобы совершить здесь поминовение по десяткам тысяч русских воинов, оставшихся лежать на ратном поле.

МОНАСТЫРЬ В XV ВЕКЕ

Более полувека простоял отстроенный Сергием монастырь. Отряды хана Тохтамыша, захватившие Москву в 1382 году, не нашли тогда эту затерявшуюся в лесах обитель, хотя вся его братия во главе с игуменом предусмотрительно бежала в Тверь. Но двадцать шесть лет спустя (1408), уже после смер­ти Сергия, не сумев захватить Москву, жестокие кочевники опустошили и разграбили Переславль-Залесский, Ростов Великий, Дмитров, Клин, Нижний Новгород и многие другие города; был сожжен также и Сергиев монастырь.

Преемник Сергия по игуменству Никон с помощью московских князей быстро отстраивает монастырь вновь, во всем повторяя его прежнюю планировку: на месте сгоревшей церкви, в которой был похоронен Сергий, строится новая, больших размеров (освящена в 1412 г.), а вокруг нее так же, «четверообраэно» располагаются кельи и другие постройки.

Соперничая с другими удельными княжествами, великие московские князья стремились заручиться поддержкой Троицкого монастыря. Они оказывали ему подчеркнутое внимание, делали богатые вклады, часто совершали торжественно обставленные богомольные «походы к Троице». И не случайно в 1422 году, когда Московскую Русь постигло тяжелое «лихолетье» (при небывало морозной зиме разразился такой страшный голод, что, по словам летописца, люди «мертвые скоты ядаху и кони, и псы и кошьки» и даже «людей ядоша»), церковь и князья использовали авторитет Троице-Сергиева монастыря для поддержания моральных сил народа и упрочения своей власти. Они предпринимают торжественный акт канонизации Сергия (причисляют его к лику святых), официциально провозглашают его «покровителем земли Русской» и «заступником перед богом». В связи с этим над гробом Сергия вместо недавно срубленной церкви возводят новый Троицкий собор из белого камня, а деревянную церковь относят на другое место, несколько на восток. Это самое первое каменное здание монастыря сохранилось и до сих пор и поражает строгим величием и совершенством своих монументальных форм.