И вот в этой обстановке исторического тупика луч надежды воссиял из скромной и неприметной Троицкой обители "на Маковце". Именно здесь русские люди увидели новую жизнь, – жизнь, чуждую раздоров и ненависти, которыми переполнена была многострадальная Русская земля, жизнь, где господствовали любовь и сострадание, которых так не хватало тогда русскому обществу. "Тихость, кротость слова, молчание, смирение, безгневие, простота без пестроты, любовь равная ко всем человекам" – эти качества Преподобного Сергия в течение всего его 50-летнего иноческого подвига незаметно распространились по Руси, духовно врачуя, укрепляя и утешая русских людей. И народ воспрянул духом, в нем стала пробуждаться вера в свои нравственные силы, и открылась перспектива национального возрождения.

"В лице Преподобного Сергия, – говорит отец Павел Флоренский, – русский народ сознал себя, свое культурно-историческое место, свою культурную задачу и тогда только, сознав себя, получил право на самостоятельность". Примечательно наставление, данное Преподобным великому князю Димитрию Донскому перед Куликовской битвой: "Если враги хотят от нас чести и славы – дадим им; если хотят злата и сребра, дадим и это; но за имя Христово, за веру православную, нам подобает душу свою положить и кровь свою пролить"[3], то есть охранение, защита и утверждение православной веры, по мысли Преподобного, должны стать основой русской государственности, фундаментом народной жизни.

Победа в Куликовской битве подтвердила жизнеспособность этого принципа, это была именно победа правой веры, победа нравственной силы над грубой физической силой. И в дальнейшей истории нашей страны именно силой веры русские люди прогоняли полки чужих, этой силой строились города, заселялись непроходимые леса и пустыни, вера вдохновляла зодчих и иконописцев, благодаря вере распространялось просвещение. В этом многовековом процессе становления и развития русской культуры обитель Преподобного Сергия – эта сокровищница нашей веры, сердце русского Православия – имеет особое, только ей свойственное значение. Она – как бы краткий конспект бытия нашей Родины, художественный портрет России, место, где наше Отечество ощущается как целое. Все основные направления русской культуры берут свое начало отсюда, как от истока. Русская иконопись нить своего предания ведет от иконописной школы Лавры. Русская архитектура на протяжении всей нашей истории лучшими своими достижениями обязательно присутствует в Лавре, так что можно утверждать, что обитель Преподобного Сергия – подлинный исторический музей русской архитектуры.

Русская книга, русская литература и вообще все русское просвещение основное свое питание получали всегда от просветительной деятельности Лавры. Так было и при самом Преподобном, основателе обители, от эпохи которого сохранилось драгоценное собрание рукописей, так было и в новейшее время, на рубеже XIX–XX веков, когда Лавра стала одним из крупнейших издательских центров. Не случайно именно здесь, в Лавре, нашла себе приют Московская Духовная Академия – духовное порождение обители, ведущее свое начало от просветительского и ученого кружка Максима Грека. Не случайно именно благодаря Лавре возникли крупнейшие современные центры декоративно-прикладного искусства, такие как Абрамцевское художественное училище и Всесоюзный институт игрушки в Сергиевом Посаде. Их деятельность, можно сказать, освящена самим Преподобным Сергием, который своими руками делал игрушки для детей, приходивших в его обитель.

История города Сергиева Посада, развивавшегося вокруг Троице-Сергиева монастыря, основанного в середине XIV века, отсчитывает уже седьмое столетие; она видна и в его широко раскинувшейся живописной панораме, и в прихотливом силуэте монастырского ансамбля. Здесь все так проникнуто особым духом седой старины и чарующей сказочности древ­ней архитектуры, постоянно ощущаешь какое-то особое чув­ство благодарного восхищения перед исключительным ма­стерством и неиссякаемым творческим поиском столь богато­го талантами русского народа.

Великие московские князья, а затем и цари всегда оказывали Сергиеву монастырю подчеркнутое внимание — они часто посе­щали его, предоставляли ему различные льготы, наделяли богатыми вкладами, посылали туда своих лучших мастеров для строительства и украшения зданий, способствовали пре­вращению монастыря в первоклассную военную крепость. Благодаря такой могущественной поддержке, а также пред­приимчивости самих монахов богатство монастыря со време­нем достигло колоссальных размеров: его многочисленные вотчины, угодья и промыслы распространились по всей стра­не, тысячи крепостных крестьян распахивали его земли, пла­тили ему оброк или работали на него «всякое изделие». Тро­ицкий монастырь вел собственное летописание, здесь соби­рались рукописи и книги, были свои школы иконописи и «книжного письма»; в монастыре жили и работали многие известные писатели и ученые Древней Руси, здесь начинал свой творческий путь Андрей Рублев, резал свои миниатю­ры его современник, мастер-ювелир Амвросий. В ризницу монастыря в качестве вкладов поступали первоклассные об­разцы национального искусства — иконы, шитье, ювелирные изделия и т. д. Известный сирийский путешественник Павел Алеппский, посетивший Троице-Сергиев монастырь в середи­не XVII века, видел в ризнице «вещи, поражающие ум изум­лением и удивляющие умного больше глупца». Он писал, что «в этом монастыре находится много сокровищ от времени прежних князей и следовавших за ними царей до сей поры».

Особую ценность для русской культуры представляют древние здания и сооружения монастыря. На его небольшой территории из века в век непрерывно трудились безвестные русские мастера, заменяя деревянные постройки каменными, ветхие и устаревшие — новыми, более совершенными и грандиозными. Недаром монастырские власти постоянно хло­потали о таких вотчинах, где можно «камень уломати и из­весть ужечь», объясняя это тем, что «каменное дело» в монастыре «строится во вся годы». На монастырских стройках воспитывалось не одно поколение искусных умельцев, от от­ца к сыну передававших накопленный опыт профессиональ­ного мастерства, обеспечивая преемственность художествен­ных традиций. Характер строительной деятельности опреде­лялся конкретными историческими условиями, которые, в свою очередь, находили отражение в архитектурных образах и формах. В стенах Троицкого монастыря сложился своеоб­разный музей архитектурных форм и стилей, где каждая эпо­ха и столетие начиная с XV века представлены своими харак­терными и наиболее совершенными сооружениями, большин­ство которых сохранилось до наших дней. И при всем разно­образии и стилистическом различии этих тесно поставленных разновременных зданий они не только не мешают друг дру­гу, а наоборот, объединенные единой мерой высокого таланта и градостроительного такта возводивших их зодчих, пред­ставляют великолепное художественное созвучие или ан­самбль, который и является наивысшим результатом сложно­го искусства архитектуры.

Полный глубоко осмысленной красоты и неповторимой живописности, ансамбль зданий Троице-Сергиева монастыря настолько совершенен по своей художественной цельности, что невольно кажется, будто само Время выступало здесь его Зодчим, а люди были всего лишь исполнителями-каменщика­ми. И может быть, не так уж сильно преувеличивал много повидавший Павел Алеппский, когда писал, что «этот монастырь не имеет себе подобного не только в стране московской, но и во всем мире». Троице-Сергиева лавра по праву считается одним из самых значительных памятников русского искусства и пользуется мировой известностью.