Есть и такие неолитические произведения, где полностью торжествует некая геометрическая схема — изображение-значок, изображение-иероглиф, изображение-орнамент, только отдаленно напоминающее человека или животное. Орнаментальный схематизм — оборотная сторона прогресса обобщающего мышления и видения. Животные, как правило, изображаются более реально, чем человек, но, во вся­ком случае, уже не встречаются столь живые, непосредственные «портреты», с таким чувством осязаемой формы, как альта мирские бизоны или «Олени, переходящие через реку» (резьба на куске кости из грота Лортэ, во Франции).

Может быть, схематизм усиливается как раз потому, что слабеет на­ивная вера в изображение как в «двойника», как в доподлинную ре­альность. И на первый план выдвигаются другие возможности, за­ложенные в изображении: возможности обозначения, сообщения на расстоянии, рассказа о событии. Чтобы рассказать — не обяза­тельно соблюдать большую точность и похожесть, достаточно изобразительного намека, достаточно показать предмет в немногих общих чертах. Здесь лежат истоки пиктографии — рисуночного письма. Схематизируя и обобщая видимые предметы, человек неолита делал огромный шаг вперед в развитии своего умения абстрагировать и осознавать общие принципы формообразования. Он составляет пред­ставление о прямоугольнике, круге, о симметрии, замечает повторяемость сходных форм в природе, структурные сходства между раз­ными предметами. Все это он применяет к тем вещам, которые из­готовляет сам. Он видит, например, что форма тела водоплавающей птицы очень удобна для конструкции ковша, которым черпают во­ду,— и делает ковш с головой лебедя (древний-древний мотив, заро­дившийся в каменном веке и до сих пор применяемый народными мастерами). Так развивается искусство, где утилитарная конструкция предмета, изображение и узор представляют нечто единое. Изобра­жение превращено в орнамент, орнамент — в изображение, и этот художественный оборотень, в свою очередь, выступает как нечто третье, как утилитарный предмет: сосуд-рыба, гребень-человек и т. д. Прикладное искусство такого рода зарождалось и в палеолитическую эпоху. Но в неолите оно развивается гораздо шире, а затем, в эпоху бронзы, на поздних стадиях первобытнообщинного строя, становится господствующей формой изобразительного творчества, почти совсем вытесняя «самостоятельные», не включенные в предметы обихода, жи­вопись и скульптуру. Последние получают новое могущественное раз­витие уже в эпоху цивилизации, в больших древних государствах.