Указанные три уровня сознания и три типа коммуникации необходимы человеку как существу биологическому, мыслящему и социальному. Однако они не охватывают всего человеческого существа целиком, не затрагивают самых глубоких и интимных сторон души. Наиболее глубокий уровень "я", четвертый, это – экзистенция. Этому уровню соответствует экзистенциальная коммуникация.

Экзистенция – такой уровень человеческого бытия, который не может быть предметом научного исследования. Она необъективируема, т.е. никогда не может быть представлена как объект рассмотрения. Вот как объясняет это сам Ясперс: "В любой момент, когда я делаю себя объектом, я сам одновременно есть нечто большее, чем этот объект, а именно существо, которое себя таким образом может объективировать". Рассматривая себя в той мере, в какой я могу быть представлен как объект, я "теряю себя, смешиваю то, чем я выступаю для себя, с тем, чем я сам могу быть".

Экзистенцию нельзя определить научными или философскими терминами, а можно только охарактеризовать путем "экзистенциального прояснения" (Existenzerhellung).

Экзистенция не то, что есть, но то, что свершается. Она тождественна свободе, которая тоже не может быть представлена как объект, не может быть определена и познана. Свобода неотделима от самости (Selbstsein).

Свободу Ясперс пытается отличить и от природной или рассудочной детерминации, и от неограниченного произвола. Подлинно свободный выбор поступка определяется "зовом экзистенции". Однако как его отличить от "голоса" плоти или рассудка? Свободу Ясперс истолковывает как глубоко личную (не природную, не рассудочно-всеобщую) необходимость, сопряженную с разумом. Разум выступает противоядием по отношению к крайностям рационализма и иррационализма.

Каким же образом Ясперс сопрягает несовместимые, на первый взгляд, "вещи" – экзистенциальную свободу и разумную необходимость? Важнейшую роль в сочетании свободы и разума играет коммуникация.

Свобода (экзистенция) неразрывно связана с ней, ведь вне коммуникации невозможно человеческое бытие и, значит, не может быть самой свободы. Коммуникация – изначальный феномен человеческого бытия: " .Мы суть то, что мы суть, только благодаря общности взаимного сознательного понимания. Не может существовать человек, который был бы человеком сам по себе, просто как отдельный индивид". Человеческое бытие – всегда "бытие с другими".

В коммуникации одной экзистенции с другой мы каким-то особым чутьем взаимно проникаем друг в друга, сопереживаем и воспринимаем другого как ценность – не только за его телесные достоинства или за его знания и ум, или за ту роль, которую он играет в обществе, но и за нечто неуловимое, существующее сверх того (порой мы ценим и любим человека как бы "вопреки всему"). Именно в такой коммуникации наши незримые, необъективируемые экзистенции проявляют себя друг для друга как реальность.

Коммуникация экзистенций возможна благодаря разуму. Ведь коммуникация – это взаимопонимание двух существ, а понимание и есть функция разума. Он способен освещать, просветлять непостижимую для рассудка экзистенцию.

Экзистенциальная коммуникация – высший тип общения. Она не отвергает трех низших ступеней, а опирается на них как на свои предпосылки. Три низшие типа общения наиболее часто встречаются в нашей жизни. Бывает, мы удивляемся и завидуем "коммуникабельности" некоторых людей, которые непрестанно и легко заводят с кем-нибудь разговоры, однако обильная общительность еще не означает подлинной глубины коммуникации, а, возможно, даже и обкрадывает нас. Множество легких, непринужденных, приятных, остроумных, даже, может быть, глубокомысленных разговоров все-таки могут так и не раскрыть нам самого важного и интересного в нашем собеседнике.

И все-таки как же возможна экзистенциальная коммуникация? Каким образом принципиально неслиянные и необъективируемые экзистенции способны понять друг друга? Вероятно, должна быть какая-то общая для них "точка отсчета", т.е. нечто интерсубъективное, задающее единые "координаты понимания".

Ответы на эти вопросы К.Ясперс дает при помощи понятий "конечность", "историчность", "ситуация", "философская вера".

"Человек, – писал он, – находит в мире другого человека как единственную действительность, с которой он может объединиться в понимании и доверии. На всех ступенях объединения людей попутчики по судьбе, любя, находят путь к истине, который теряется в изоляции, в упрямстве и своеволии: в замкнутом одиночестве"4. Чувство хрупкости и конечности бытия друг друга обостряет потребность в сближении и взаимопонимании. А что подразумевает Ясперс под словом "конечность"? Это: 1) смертность человека, 2) его связанность с другими людьми в данном историческом мире, 3) ограниченность его сознания его опытом. Конечность экзистенции является предпосылкой ее историчности, т.е. того, что человек всегда существует не "вообще", а в определенной ситуации.

Ситуации Ясперс разделяет на, во-первых, всеобщие, типические, являющиеся предметом исследования для различных наук (биологии, политэкономии и т.п.), и, во-вторых, исторически определенные однократные ситуации. "Ситуации" второго типа не являются предметом научных исследований; они переживаются, а не исследуются "объективными методами". Такие ситуации являются не природной и не психической действительностью, но единством обоих этих моментов – "смысловой (sinnbezogene) действительностью". Именно общность переживаний людей в ситуациях второго рода служит основой экзистенциальной коммуникации.

Для выявления и понимания экзистенции особое значение имеют "граничные ситуации": смерть, страдание, борьба, вина, – благодаря им человек особенно явно осознает реальность единственной и незаменимой экзистенции (своей или другого человека).

Итак, условием для того, чтобы экзистенциальная коммуникация между личностями стала возможна, является "общая ситуация". От исследования коммуникации на межличностном уровне К.Ясперс в дальнейшем перешел к вопросу о возможности и условиях коммуникации в общечеловеческом масштабе, т.е. о предпосылках взаимопонимания людей, принадлежащих разным культурам, нациям, религиозно-мировоззренческим ориентациям. Что же здесь может служить общей точкой отсчета для взаимопонимания, если "ситуации", скажем, у греков и у китайцев весьма несхожи? Представители разных культурных традиций по-разному осмысливают "одни и те же" события, т.е., даже будучи вовлеченными в "одно и то же" событие, пребывают в разных "ситуациях".

Уместно сделать допущение, что основой взаимопонимания способны служить "объективные" (научные, математические) знания о мире. В известных пределах это допущение справедливо. Однако, как мы уже знаем, научные знания не охватывают экзистенцию. Даже при совпадении научных воззрений люди могут быть совершенно чужды друг другу в экзистенциальном плане.