Не менее важными для становления современной науки были религиозные обряды и ритуалы, подчинявшие жизнь горожан строгому ритму, распорядку, почасовой регламентации; особую роль играли также средневековая школа и университет, которые не только поощряли книжную ученость и усвоение элементов античной науки, но и столетиями прививали нормы логико-дискурсивного мышления и искусство аргументации. Это привело к высочайшему уровню Европейское Возрождение.

4.3.Бродячие артисты

Жонглеры, стоявшие вне всякой иерархии, происходили из разных сословий, Среди них и их предков были разорившиеся крестьяне, ремесленники, променявшие свои инструменты на виолу и арфу, безместные клирики, бродячие студенты и даже обедневшие выходцы из родовитых семей. Пешком или в седле они скитались по свету: зимой ночевали в придорожных кабачках и на фермах, расплачиваясь песнями за приют и скудную пищу, а в теплое время года устраивались где придется: на лесной опушке, у деревенской околицы или на рыночной площади города.

Обличители мирской суетности считали беспутное ремесло жонглера, призванное забавлять каждого встречного и потворствовать низменным страстям, несовместимым с религиозной моралью:

Не водись с буффонами и не слушай их рассказов, И особенно избегай таких людей за обедом, Ибо это бесовы рассказчики, уверяю тебя. Представителей племени кочующих развлекателей презирали как опустившихся бродяг, что шатаются день и ночь и не особенно разборчивы в выборе средств к пропитанию. Проповедники громили бродячий пестрый люд за безнравственность и грозили отлучением от церкви; покаявшихся гистрионов не допускали к причастию, их отказывались хоронить в освященной земле. Памятники германского законодательства объявляли актеров неправоспособными, хотя и не приравнивали их к ворам или разбойникам ("Саксонское зерцало" (XIII в.). Над ними могли учинить насилие без какого-либо возмещения. В "Саксонском зерцале" указана пеня для насмешки: "Актерам и всем тем, которые передают себя в собственность другого, служит в качестве возмещения тень человека", иначе говоря, они могут наказать лишь тень обидчика. На Руси в XV-XVI вв. "походных" ("перехожих"), т.е. странствующих, скоморохов приравнивали к пропащим "бражникам кабацким". Согласно Судебнику 1589 г. (ст. 65, 66), величина бесчестия (т.е. плата за оскорбление) кочующему скомороху в 20 раз ниже, чем скомороху, проживавшему в определенной местности длительное время или постоянно. "Добропорядочные" люди осуждали безалаберню жизнь деклассированной средневековой богемы, но отнюдь не считали зазорным посещать ее разгульные сборища.

Пренебрежительное отношение не исключало зависти к тем, кто при всем убожестве и неустроенности своего бытия, при всей зависимости от щедрости зрителей или знатного покровителя обладал "карнавальными" правами и вольностями. Непреодолимое желание запретного тянуло к общению с этими беспечными людьми, гуляками и пересмешниками, то и дело подвергавшимися оскорбительным выпадам.

Хотя многие жонглеры странствовали в одиночку, взаимная поддержка и товарищеская сплоченность были важным условием их выживания. Судя по маргинальным иллюстрациям, жонглеры предпочитали объединяться в маленькие замкнутые группы из двух-трех человек - участников коллективного спектакля. Нередко ядром актерской компании была супружеская пара: мужу - главному кормильцу и "премьеру" - помогала его подруга - танцовщица, аккомпаниаторша, певица. "Жонглер тот, кто вращается среди людей со смехом и с игрой и высмеивает себя, свою жену, своих детей и всех прочих.

Профессиональные секреты зрелищного искусства отцы передавали сыновьям. Дети по стопам родителей с малолетства вступали в суровую школу скоморошьего ремесла. В течение многих лет. Работая до изнеможения, они проходили курс ученичества, овладевали всеми тонкостями "науки". Благодаря семейной преемственности и упорному труду, из подростка формировался мастер своего дела - акробат, дрессировщик, музыкант старцев.

Жонглеров издали узнавали по кричащим "лоскутным" одеждам, музыкальным инструментам у пояса, тощим коврикам, которые они перекидывали через плечо, а во время выступлении расстилали прямо на мостовой. Наполняя улицы беспорядочным весельем, они несли корзинки с обезьянами и разноцветных попугаев, вели дрессированных медведей, лошадей, собачек и коз. Судя по изобразительным материалам, разношерстная жонглерская братия не знала единых костюмов, подобных специальному костюму шутов. Одевались по моде времени и в зависимости от достатка; от нищенского рубища до нарядного платья придворных менестрелей. Придворные жонглеры в ХII-XIV вв. музицировали в двуцветных "гербовых одеждах" с узорами из диагональных и поперечных полос или в шахматную клетку.

В комических сценках жонглеры надевали маски, раскрашивали лица, использовали парики и накладные бороды. Акробаты, борцы и укротители выходили с обнаженным торсом; штаны подпоясывали широким ремнем.

Своеобразие профессии жонглеров и песнесказителей определяло их страннический образ жизни. Судьба жонглера - вечное кочевание "по землям дальним". Он ощущал себя "птицей, носимой воздушными дорогами, листом, игрушкой ураганов". Бродячие актеры скитались месяцами, боролись с усталостью, страдали от переходов и ночной стужи. Неимущие и поэтому легкие на подъем, "дети большой дороги" ходили по городам и весям - от замка к замку, с ярмарки на ярмарку, от деревни к деревне, останавливаясь там, где их ожидал заработок. "Много по земле ходоки" не задерживались на одном месте. Если жонглер оставался ночевать в доме, где его радушно приняли, то на другое утро он продолжал путь. Скоморошье искусство мобильно: зрелище не требовало хитрых приготовлений и могло состояться в любой обстановке.

Жонглеры подвергались всем опасностям кочевой жизни. Путешествия во трудным дорогам и тропам среди дремучих лесов, гор и ущелий требовали мужества и выдержки. Следовало быть готовым к рискованным встречам с разбойниками и всякими лихими

Перечень пленительных и поучительных историй, исполняемых жонглерами, уникальный по полноте, - своего рода конспект средневековой хрестоматии с характерным смешением античных, библейских и "исторических" сюжетов, а также эпизодов из рыцарских романов".

При всем национальном своеобразии искусство средневекового "цирка" и "эстрады" развивалось в широком культурно-географическою ареале. Оно обладало собственным универсальным и достаточно консервативным "языком) и, благодаря чувственной наглядности, было доступно зрителям любой страны. Для бродячих трупп по существовало языковых барьеров: выступления музыкантов, укротителей диких зверей, фокусников-иллюзионистов и мимов, "говоривших" лицом и руками, не требовали перевода. "Тех, кто изъясняется телодвижениями, все и поймут одинаково". Похожие акробатические номера демонстрировали и греческому басилевсу, и киевскому князю, и китайскому императору. Нивелировке местных артистических особенностей способствовали постоянные передвижения жонглеров- скоморохов. Сопутствуя торговым караванам паломникам и крестоносным ополчениям, они переправлялись через широкие реки, проходили богатые города, пересекали границы нередко враждующих государств.