По-видимому, еще в борьбе с варварами-арианами, отстаивая полное равенство Христа Богу Отцу, на западе к никейскому сим­волу веры стали добавлять filioque (лат.: «и от Сына»), утверждая, таким образом, исхождение Святого Духа не только от Бога Отца, но и от Сына. В конце VIII в. по инициативе Карла Великого это добавление было принято во франкской империи, а в начале XI в. утверждено папством.

В первой половине XI в. на Западе окончательно оформилось учение о пресуществлении, то есть о способе пребывания тела и крови Христа в хлебе и вине, используемом в таинстве евхарис­тии. Если на Востоке полагали, что тело и кровь присутствуют в хлебе и вине лишь духовно, то на Западе укрепилось мнение, со­гласно которому при отправлении таинства хлеб и вино превра­щаются в подлинные кровь и плоть Спасителя, которые верую­щие, по словам одного из теологов, буквально «пережевывают зубами». На основании учения о пресуществлении в XIII в. было обосновано и различие между причастием мирян и духовенства, также углубившее догматические противоречия, разделявшие ка­толическую и православную церковь. Если в хлебе и вине при­сутствует подлинная кровь и плоть Христа, иными словами сам Христос, то и в хлебе отдельно и в вине отдельно наличествует весь Спаситель сразу. Католические теологи сочли, поэтому воз­можным причащать мирян одним хлебом, священников же — по-прежнему хлебом и вином.

К этим противоречиям добавилось впоследствии и расхождение в представлениях о загробном мире. Основываясь на Священном Писании, греческие богословы продолжали представлять потус­торонний мир двухчастным; состоящим из Рая и Ада. Однако еще в раннем средневековье у некоторых латинских авторов упомина­лось об «очистительном огне», временном испытании, очищаю­щем душу, не завершившую при жизни покаяния, перед вступле­нием ее в Рай. В начале XIII в. папство утвердило догмат о чис­тилище как особом, третьем «отсеке» загробного мира. Принимая догмат, папство старалось усилить влияние католического клира в обществе, утвердить идею о спасительной роли церкви, способ­ной молитвами избавлять души усопших от страданий в чистилище.

Несмотря на углубление теологических расхождений, современ­ники не воспринимали раскол 1054 г. как окончательный. Схиз­ма стала реальностью лишь после разгрома крестоносцами Кон­стантинополя в 1204 г. Папа Иннокентий III (1198-1216) при­знавал, что после бесчинств в константинопольских церквях греки видят в латинянах лишь «творения порока и тьмы» и «справедли­во сторонятся их будто псов». Вместе с тем, попытки заключения унии между католической и православной церквями предприни­мались и позднее. Такие унии, фактически подчинявшие папе церковь ослабевшей Византийской империи, были подписаны на II Лионском (1274) и Ферраро-Флорентийском соборах (1439). Однако в целом они были впоследствии отвергнуты православ­ной церковью, получив признание лишь в ряде так называемых униатских церквей Восточной Европы.

Грегорианская реформа. В конце 50-х гг. XI в. в кругах римских реформаторов зарождается идея более глубокого обновления цер­кви и прежде всего освобождения ее от власти светских правите­лей. Этому предшествовал анализ неудач реформаторов в борьбе с симонией. Подлинные корни симонии виделись теперь в нару­шении канонической, то есть утвержденной соборами, процеду­ры избрания священнослужителей. Согласно каноническому праву, кандидатуру на вакантную духовную должность предлагает выше­стоящий иерарх церкви (епископ или архиепископ), затем пре­тендента избирает «клир и народ». Однако вовлечение церкви в вассально-ленные отношения привело к тому, что духовные долж­ности стали распределяться государями и сеньорами. В глазах мирян они были не более чем доходными местами, поэтому и торговля ими приняла столь крупные масштабы. Главное бедст­вие для церкви, по мнению реформаторов, заключалось в узурпи­рованном мирянами праве инвеституры, то есть введения духов­ного лица в должность, а также в «праве частной церкви». Сто­ронники реформы стремились оградить церковь от всякого подчинения мирянам, восстановить каноническую процедуру вы­боров. Это требование было воплощено в декрете, подписанном папой Николаем II в 1059 г. Согласно этому декрету, выборы папы стали исключительной прерогативой коллегии кардиналов. Затем новый папа формально утверждался римским клиром и народом. Императора при этом причисляли к «народу», отрицая за ним какие-либо особые права.

Непримиримая борьба против светской инвеституры началась в 1076 г. в понтификат Григория VII (1073—1085). Характеризуя упорство и ярость Григория, проявленные в борьбе с церковны­ми нестроениями, один из современников назвал его «святым са­таной». Григорий VII принял комплекс мер, направленных на пол­ное освобождение церкви от власти мирян, подчинение ее папе и восстановление действия канонического права, получивший в ис­ториографии название «грегорианской реформы». Ее принципы отстаивали и преемники Григория в конце XI — начале XII в. Именно тогда было запрещено «право частной церкви».

Однако полностью исключить церковь из системы вассально-ленных отношений папству не удалось. Компромиссное решение было найдено в конце XI в. известным теологом Иво Шартрским, обозначившим различие между духовным и светским компонен­том во власти прелата. Светские сеньоры сохраняли право инвес­титуры лишь применительно к светским прерогативам епископа, то есть вводили его во владение пожалованными землями, тогда как непосредственно духовный сан переходил в акте церковной инвеституры. В начале XII в. это компромиссное решение было утверждено французским королем, затем английским и, наконец, в 1122 г. германским императором. В XII в. компромисс был най­ден и в отношении «права частной церкви». Сеньору дозволялось осуществлять патронат (покровительство) над основанным им приходом или монастырем, контролировать его имущество и вы­боры предстоятеля. Однако в Скандинавских странах право свет­ской инвеституры и «частной церкви» почти в полном объеме сохранялось и позднее, вплоть до XIII в.

Итогом «грегорианской реформы» стало существенное ослабле­ние зависимости церкви от светских сеньоров и ее консолидация в вертикальную иерархическую структуру во главе с римским па­пой, назначавшим архиепископов. Вскоре папство запретило мо­нархам взимать и какие-либо налоги с церкви, рассматриваемой теперь как государство в государствах и обязанной отныне лишь вносить ежегодный налог папе — аннату и другие отчисления.

Установление папской теократии. Григорий VII и его преемни­ки в ходе борьбы за инвеституру выработали концепцию папско­го универсализма, или папской теократии, противостоящую идее универсальной светской империи. Наиболее полно основные ее положения изложены в так называемом «Dictatus papae» (продик­тованное папой), документе, приписываемом Григорию VII. В нем утверждается, что папство обладает по праву, как высшей духов­ной, так и высшей светской властью. Новая доктрина папства основывалась на «Константиновом даре», а также на обширном комплексе фальшивок — «Лжеисидоровых декреталиях», который возник еще в IX в. во Франкском королевстве и приписывался св. Исидору Севильскому (умер в 636 г.).