Особенность крестьянского населения Сибири в целом и Кузбасса, в частности, со­стояла в том, что крестьяне, не знали крепостной зависимости от помещиков, и это обстоятельство отразилось, естественно, на характере земле­дельца: он был более самостоятелен, отличался более развитым чувством лично­го достоинства, в нем не было той забитости и приниженности, которые часто встречались в российских губерниях. Поэтому крестьянская реформа 1861 г. не затронула основную массу крестьянства Кузбасса. Но после реформы в Кузнецком округе наблюдается рост товарного хозяйства, а крестьяне с барщины переводились на оброк, который стал главным источником доходов Кабинета. Сохранение императорской собственности на ка­бинетские земли, высокие оброки представляли собой прямые пережитки кре­постничества. Ликвидация кабинетского землевладения стала главным требованием аграрного движения крестьян Кузбасса. И это было естественно, т. к. из-за феодальных пережитков задерживалось развитие кузнецких крестьян.

При сравнительно редком населении и обилии земли землепользование в Кузбассе в 60-80-е гг. XIX в. продолжало сохранять общинно-захватный характер. Лучшие участки земли запахивали зажиточные крестьяне. Отдельные хозяева подолгу использовали приглянувшиеся им елани, гривы, лога. Пашня остава­лась в пользовании определенного хозяина до тех пор, пока он ее обрабатывал. Брошенные участки могли занять (захватить) другие хозяева.

В обработке пашни в Кузбассе господствовала залежная система с двух­польным или трехпольным севооборотом: в первом случае посевы производи­лись только по пару, во втором после двух лет посева земля на год оставалась под паром. Поскольку земля не удобрялась, урожаи постепенно падали, и паш­ню приходилось обращать в залежь на 10-15 лет. Эта экстенсивная система зем­леделия могла существовать лишь при обилии свободных земель и прими­тивной технике: пахали землю сохами на одной лошади, боронили деревянными боронами с железными зубьями. Хлеб убирали серпами, только овес косили косами-литовками. С десятины собирали лишь 35 пудов хлеба.

Переселенческий поток в Кузбасс, в частности, Кузнецкий округ, не иссякал и в XIX в. Причем переселение развивалось вопреки запрети­тельной политике правительства. Лишь с 90-х гг. XIX в., когда крестьянское население Европейской части России стало особенно страдать от малоземелья и от учащающихся неурожаев, правительство решило содействовать переселенческому движению[74]. Эти места, кстати, меньше привлекали переселенцев, чем степи Барнаульского и Бийского округов. Несмотря на обилие свободной земли, получить ее в Сибири и в Кузбассе было невероятно трудно. Для того, чтобы легально занять участок земли, следовало или приписаться к какому-нибудь старожильческому обществу, или получить разрешение поселиться на участке, отведенном начальством.

Второй этап заселения и освоения Кузбасса начинается с 1865 г., когда Кузбасс был открыт для свободной колонизации на территорию Кузнецкого уезда[75]. По положению 1865 г. переселенцы могли посе­ляться в селениях старожилов, если получали на то их согласие, т. е. если старо­жильческое общество выносило "приемный приговор". Старожилы, обычно нуж­даясь в рабочих руках на период полевых работ, как правило, разрешали при­шлым людям селиться у себя. Но как только заканчивались полевые работы и тем более, как только переселенцы обзаводились скотом, пашней, домом, отно­шение к ним со стороны зажиточных старожилов резко менялось. Переселенцам отказывались давать “приемный приговор”, начинали выживать их, разрушать их постройки или просили суд и полицию выселить их, будто самовольно посе­лившихся. Кабинетские власти помогали тогда старожилам преследовать пере­селенцев на "законном" основании.

По мере усиления потока переселенцев старожилы все более повышали пла­ту за “приемные приговоры”. С 5-10 руб. с души она постепенно поднялась до 50-100 руб. Такие расходы были переселенцам, конечно, не по карману. Не меньше трудностей, хотя и другого рода, встречали переселенцы, решившие основать новые поселки в степи или в тайге. Отвод наделов затягивался на долгие годы. Те же из переселенцев, кто самовольно оседал на земле, жили под страхом высе­ления или разорения. Трудности переселения крестьян подрывали, естественно, развитие хозяйства переселенцев на новых местах.

В последней четверти XVIII - конца XIX вв. приток населения извне практически прекращается: численность его увеличивалась за счет естественного прироста и незначительных переселений из соседних местностей. Большинство исследователей отмечают, что вплоть до 90-х гг. XIX в. население Притомья было почти полностью старожильческим.[76]

Переселенческий поток несколько возрос в годы аграрной реформы П.А. Сто­лыпина. Она имела в Кузбассе ту особенность, что сюда, как и в Сибирь в це­лом, царское правительство выселяло крестьянскую бедноту, мало заботясь об ее устройстве. Большая примесь инородцев сохранилась в Кузнецком уезде и составляла 17 %, а в Мариинском и Каинском уездах инородцы составляли всего от 0,6 до 3,6 %[77]. Летом 1910 г. переселившихся крестьян было в Кузбассе несколько десятков тысяч. Они вы­нуждены были батрачить или самовольно захватывать пустующие кабинетские земли. В 1913 г. в бесплатном пользовании кузнецких крестьян было более 50 тыс. десятин таких земель. Многие из переселенцев, окончательно разорившись, уезжали обратно. Оставшиеся становились на ноги и начинали поставлять хлеб на ры­нок. Иностранные компании скупали по низким ценам у сибиряков хлеб, масло и т. д. Сибирь, а с ней и Кузбасс, превращались в район, добывающий и поставляю­щий сырье на мировой рынок. В этом заключалась вторая особенность столы­пинской аграрной реформы в Кузбассе.

С 1903 по 1914 гг. общая численность населения увеличилась главным образом за счет массового переселения. В Кольчугино на тот момент проживало 394 жителя.[78]

Сельское хозяйство Кузбасса претерпело в годы войны серьезные изменения — среди крестьянства стал ускоряться процесс дифференциации: бедняцкие хозяйства не выдерживали трудностей военного времени (мобилизация работников, реквизиция скота и т. д.) и быстро разорялись, а богатые и средние хозяйства увеличивали посе­вы, всемерно расширяли производство. В целом же положение крестьянства Кузбас­са в годы первой мировой войны ухудшилось. Уже в 1916 г. стал остро ощущаться недостаток рабочих рук, начали приходить в негодность сельскохозяйственного орудия, т. к. не выпускались запасные части к ним, а ввоз новых машин почти прекратился, что предвещало кризис в ближайшем будущем.

Для этого была еще одна причина: в годы первой мировой войны усилился податный гнет крестьянства России. 24 декабря 1914 г. царь утвердил закон о повы­шении на 1915 г. налогов с крестьян центра и окраин. В Сибири, а значит, и в Кузбассе, сумма оброчной подати возросла на 1/6 часть, а поземельная подать для крестьян-собственников на 100%. Повышение сумм оброчной подати, вве­денное на 1915 г., правительство распространило на 1916 - 1917 гг. К этому следует добавить не­законные повинности и поборы, произвол администрации при их взыскании. Начинало разворачиваться революционное движение.