В предыдущем разделе данной главы я сделал несколько предварительных предположений, которые позволяют представить карту дорог будущих исследова­ний. В дополнение к этим идеям я хотел бы обратить внимание на некоторые дру­гие подходы, которые могли бы помочь ответить на заданные вопросы.

Например, исследователям, которые будут заниматься проблемами развития в грядущем тысячелетии, следует подумать о более широком использовании три­ангуляционного подхода (использование различных концепций и методов при изу­чении одного феномена).

Исследование, которое использует триангуляционный подход, обладает несколь­кими явными преимуществами и обеспечивает возможность взаимосвязанного применения количественных и качественных составляющих, упрощая внесение изменений в процессе исследования. Как отмечают Филдинг и Филдинг (Fielding & Fielding, 1986), «качественная обработка может помочь количественной обработ­ке при создании теоретической схемы, подтверждении данных, полученных в про­цессе опросов, интерпретации статистических связей и расшифровке ставящих в тупик ответов». Кроме того, «отбор вопросов при подготовке опросов, которые будут использоваться для последующего формирования показателей и подбор примеров, дающих объяснение изучаемому явлению . могут . [помочь] вы­явить индивидов для качественного изучения и определить типичные и нетипич­ные случаи».

В то время как все больше внимания мы уделяем связи между культурным контек­стом и поведением индивида, стремясь навести мосты между теориями и методикой, перед исследователями по-прежнему стоит центральный для кросс-культурных исследований развития вопрос: какие виды поведения носят культуро-специфичный или национальный характер, а какие можно считать универсальными? Чем бо­лее тщательно спланировано проводимое нами исследование, тем ближе мы можем в один прекрасный день подойти к ответу на этот вопрос. По словам Кагитси-баси и Берри (Kagitcibasi & Berry, 1989): чем больше внимания уделяют специалисты по кросс-культурной психологии мак­рохарактеристикам социокультурного контекста экологии или социальной структу­ры и выявляют их связь с микропеременными (поведением индивида), тем больше их шансы установить, какие характеристики носят культуро-специфичный харак­тер, какие свидетельствуют об общности нескольких социокультурных контекстов, а какие являются универсальными человеческими феноменами.

Определенному пониманию вопроса может помочь обращение к недавнему прошлому и к серии из шести статей, опубликованных в специальном разделе вы­пуска «Возрастная психология» (Developmental Psychology) за 1992 год, которые, по мнению Харкнесс (Harkness, 1992), представляют «состояние кросс-культурных исследований детского развития» в начале 1990-х годов. Оценивая эту работу, она говорит, что

данные статьи, документируя различия в конкретных условиях окружающей среды, на фоне которых происходит развитие ребенка, рассматривают вопрос об универсаль­ности и культурных вариациях в поведении матери и ребенка и пытаются определить причинно-следственные связи между культурой, родительским поведением и результатами развития. Достоинством исследования является аккумулирование при помо­щи известных из западных исследований методик количественных данных о разви­тии. Тем не менее большей части отчетов недостает систематической информации но соответствующим аспектам культурного окружения, что делает проблематичной интерпретацию результатов. Дальнейшее продвижение вперед в данном направлении требует интеграции методов изучения ребенка и исследования культурного контек­ста развития .

Несмотря на то что я не могу однозначно ответить на вопросы, поставленные выше (возможно, в будущем это сделает кто-то из вас), я с нетерпением жду кросс-культурного исследования, которое будет посвящено сравнениям в области разви­тия (поиском черт сходства и различия) в рамках культурных контекстов, которое попытается сочетать этнографические подходы антрополога, психологические те­ории и методологии психолога и интерес к социальной политике, свойственный социологу. Помимо творческих передовых исследований, которые могли бы от­крыть перед нами новые перспективы, мне хотелось бы увидеть, что более при­стальное внимание уделяется интерпретации, корректировке и углублению суще­ствующих знаний и теорий путем вдумчивых (и должным образом спланированных) попыток повторного получения данных, собранных ранее. Это часто упускаемая из виду (и недооцениваемая) возможность позволяет подтвердить или опроверг­нуть многие данные, благодаря рассмотрению их в определенных социокультур­ных условиях, отличных от тех, в которых они были получены впервые.

Когда в будущем мы будем предпринимать такого рода попытки, нам следует подумать и о том, как сделать наши открытия всеобщим достоянием, так, чтобы они могли сделать лучше и богаче жизнь тех, кто живет сейчас или будет жить в этом все более сложном мире, в котором появляется все больше внутренних связей. Возможно, наш общий вклад в более глубокое понимание культуры станет отли­чительным признаком нового тысячелетия.

Эпилог

Первые годы нового тысячелетия будут волнующим периодом подъема (а возможно, и полемики) в кросс-культурной психологии как дисциплине и в сфере исследо­ваний развития человека как ее важной составляющей. Как заметил Смит (Smith, 1995): «В течение последних десяти лет был заметен существенный прогресс в области формулирования теорий, относящихся к тому, где, когда и почему могут иметь место культурные различия или сходства» (р. 588). В то же время известный британский психолог Айзенк (Eysenck, 1995) считает, что психология раскололась по многим направлениям . Такая наука нуждается в концеп­циях, теориях и оценочном инструментарии, которые обладают максимальной универ­сальностью. Иначе станет невозможным обобщение данных, которые мы получили эмпирическим путем, поскольку такое обобщение требует выхода за пределы отдель­ного народа или государства. Психология не может быть американской, японской или африканской, она должна быть универсальной. Мы можем и должны добиться большей унификации, стремясь к более высокому уровню кросс-культурной согла­сованности Я согласен с Коулами (Cole & Cole, 1996), когда они говорят: Мы рады, что внимание к несхожести культур при изучении детского развития ста­новится все более пристальным, но мы уверены, что именно сегодня более чем ког­да-либо существует настоятельная потребность в осознании и оценке роли культур­ного многообразия в развитии человека. В будущем эта потребность станет еще более настоятельной.

В конце своей работы Сегалл и соавторы (Segall et al, 1998) замечают: «Когда вся психология наконец начнет учитывать воздействие культуры на поведение че­ловека (и наоборот), термины кросс-культурная и культурная психология будут не нужны» (р. 1101). В этот момент вся психология станет действительно культур­ной психологией.

Я верю, что настало время использовать огромный корпус накопленной инфор­мации и более эффективно использовать ее, так чтобы она улучшила жизнь всех людей, которые совместно населяют эту планету, и помогла нам вступить в эру развития.