1 ноября 1861 г. Герцен выдвигает лозунг «В народ!», ставший на десятилетия призывом для патриотической молодежи к деятельному участию в освободительном движении.

Социализм Герцена народнический и вместе с тем индивиду­алистический — так оценивает взгляды Герцена Бердяев. Его вера в крестьянскую общину во многом объясняется тем, что русский мужик, даже в крепостном состоянии, более личность, чем западный буржуа, поскольку соединяет в себе личное начало с общинным. Правда, он не делает при этом различения между личностью и индивидом, между человеком и граждани­ном. Однако хорошо чувствует и передает опасность мещанства, торжествующего и угрожающего образованному меньшинству. Первый русский западник пережил глубокое разочарование в западном мещанстве, и это склонило его к сочувствию анархиз­му, а не демократии.

«Государство и личность, власть и свобода, коммунизм и эгоизм (в широком смысле слова) — вот геркулесовы столбы великой борьбы, великой революционной эпопеи»,— писал Гер­цен в период идейных поисков перспективных форм организа­ции человеческого общежития. Он пришел к выводу, что таких форм можно выделить только две — монархию и республику. При этом речь идет не о формах правления, а именно о формах организации общежития, в которых действительно обеспечива­ется дело народа (республика), общее благо. Поэтому он прово­дил различение политической и социальной республики, считая подлинной республикой только социальную. Монархия в отли­чие от республики требует священного и неприкосновенного авторитета, который несовместим со свободой людей и незави­симостью разума.

На общий ход дискуссий о социальных возможностях общины большое влияние оказали публицистические выступления Ни­колая Гавриловича Чернышевского (1828—1889), особенно две его статьи — «Критика философских предубеждений против общинного владения» (1858) и «Экономическая деятельность и законодательство» (1859).

В первой из них сделан вывод о том, что существование первобытной общины в условиях высокой ступени цивилизации, какая достигнута в текущем столетии, не помеха для ее вхож­дения в эту цивилизацию, потому что в общинном владении присутствует «высшая форма отношений человека к земле». Более того, общинное владение обеспечивает, писал Чернышев­ский в другой статье годом раньше, каждому земледельцу обладание землею и «гораздо лучше частной собственности упрочивает национальное благосостояние». Такое владение в состоянии наилучшим образом обеспечить успехи в сельском хозяйстве, поскольку общинная собственность «соединяет со­бственника, хозяина и работника в одном лице». Все это позво­ляет сделать вывод о возможности ускоренного социального развития при помощи общины.

В статье «Экономическая деятельность и законодательство» автор дает контрастирующее сопоставление внутриобщинной правовой ситуации и правительственного регламентирования с помощью законов. В общинном поземельном владении отсут­ствует «вмешательство всякой центральной и посторонней ад­министрации». Здесь внутреннее регулирование, которое можно назвать разумным законодательством, дает бесспорность и независимость правам частного лица. Оно же благоприятствует развитию прямоты характера и качеств, нужных для граждани­на. Оно поддерживается и охраняется силами самого общества.

Таким образом, внутриобщинное регулирование самодостаточ­но, в нем гораздо больше разумности, нежели в правительствен­ной регламентации, поскольку оно вырабатывалось поколения­ми на основе правового обычая или соглашения.

Право собственности на Западе почти исключительно предос­тавлено отдельному лицу и ограждено прочными и неукосни­тельно соблюдаемыми гарантиями. «Юридическая независи­мость и неприкосновенность отдельного лица повсюду освящена и законами, и обычаями». И тем не менее опора на законы и законность, как и всякое одностороннее стремление, имеет свои невыгоды. Это в равной мере относится к законному и обычно-правовому обеспечению «исключительных прав личности», пра­ва собственности в первую очередь. Эти невыгоды стали обнару­живать себя как только идеал «приблизился к осуществлению с забвением или сокрушением других, не менее важных условий человеческого счастия, которые казались несовместимыми с его безграничным применением к делу». Имеется в виду итоговый результат «безграничного соперничества» собственников в зем­леделии и промышленности; оно в конечном счете «отдало слабых на жертву сильным, труд на жертву капиталу».

Выход из такого положения один — в обеспечении союза и братства между людьми. Люди должны соединиться в общества, имеющие общий интерес, сообща пользоваться силами природы и средствами наук. В земледелии братство это должно выра­зиться в переходе земли в общинное пользование, а в промыш­ленности — в переходе фабричных и заводских предприятий в общинное достояние компании всех работающих на этой фабри­ке или на этом заводе.

После первых шагов по осуществлению крестьянской ре­формы Чернышевский приходит к выводу о неспособности самодержавно-бюрократической организации к реформирова­нию и начинает ориентироваться на крестьянскую революцию. В прокламациях к крестьянам, в обращении к русским консти­туционалистам у него представлен широкий комплекс предло­жений и рекомендаций относительно необходимых перемен в устройстве общества и государства: свободная от бюрократи­ческого гнета и опеки крестьянская община, местное предста­вительное управление и самоуправление, самостоятельный и праведный суд, ограничение царского самовластия, управле­ние на основе законов.

В отличие от Герцена Чернышевский — убежденный демок­рат. Он вступает по этому вопросу в спор с Чичериным, который утверждал, что «демократия похожа на абсолютизм в том отношении, что очень любит бюрократию и централизацию». Чернышевский возражал против этого и полагал, что демокра­тия по своему характеру противоположна бюрократии. Напри­мер, администрация в условиях демократии должна находиться в подчинении у жителей того округа, делами которого она занимается, и это связано с тем, что каждое село и город, каждая область независимы в своих делах; подобно тому и каждый гражданин должен быть независимым в делах, касающихся его одного.

Авторитет Чернышевского в освободительном движении на­чала 60-х гг. был очень высоким, и правительство установило за ним секретный надзор. В 1862 г. вслед за приостановлением журнала «Современник» Чернышевского заточают в одиночную камеру Петропавловской крепости. Здесь он пишет роман «Что делать?», который своим идейным содержанием оказал большое влияние на несколько поколений революционно настроенной молодежи, пытавшейся на практике воплотить принципы ра­зумного человеческого общежития. Особенно притягательным в романе был элемент аскетизма во имя общего дела, который оказался характерным для последующей революционной ин­теллигенции.

При отсутствии прямых улик Чернышевский был признан виновным «в принятии мер к ниспровержению существующего порядка управления», осужден на семь лет каторги и вечное поселение в Сибири. Его сочинения были запрещены в России до первой русской революции.