Городские улицы

По сравнению с греками римляне сильно развили архитектуру городских улиц. Этому способствовало высокое благоустройство римских городов. Действительно, опираясь на более мощную экономику и строительную технику и к тому же имея в своем распоряжении огромные массы рабов, римляне могли широко развернуть дорожное строительство, употребляя на мощение улиц не только простые сорта камня, но даже и мрамор. Строгое разделение уличного полотна на проезжую часть и тротуары от­носится к римской эпохе. Хорошо сохранившиеся улицы Помпеи, Тпмгада, Герасы, Ламбезиса и других городов наглядно показывают, с каким ис­ключительным вкусом мостили римляне улицы, применяя для тротуаров большие прямоугольные плиты, а для проездов либо тот же плитняк, либо крупную мозаику из неправильных по форме, но искусно подобран­ных камней. Эти камни всегда имели плоский верх, приятный для ноги пешехода и в то же время уменьшавший раздражающий грохот колес. Традиционный римский перекресток, отчетливо выделявшийся на фоне городских планов, ставил в особое положение две главные улицы: «кар-до» и «декуманус». По этим улицам, соединявшим форум с главными городскими воротами, проходили многолюдные процессии, особенно кра­сочные и блестящие при встречах императора или триумфатора, въезжав­шего в город в пурпурной того на бронзовой колеснице, влекомой четвер­кой белых коней. Желая создать для триумфальных шествий торжествен­ную архитектурную оправу и в то же время стремясь к усилению архи­тектурной значимости главных улиц, римляне стали обстраивать эти улицы непрерывно идущими колоннадами. В небольших городах и по­стоянных военных лагерях такие колоннады начинались от самых въезд­ных ворот и упирались в большую арку у форума. Так возник прием оформления улиц в одном ордере.

Колонны, обрамлявшие главную улицу, обычно ставились между тротуа­рами и проезжей частью, и, следовательно, пешеходы отделялись от дви­жения колесниц. Весьма вероятно, что во многих, особенно южных, городах тротуары покрывали специальными крышами, защищавшими пе­шеходов от палящего зноя, а для лучшей изоляции движения в триум­фальных арках против тротуаров прорезались небольшие арочные про­ходы, что демонстрируют трехпролетные арки Ламбезиса, Тимгада и Пальмиры. С применением тротуаров ширина улиц значительно выросла, и если улицы греческих городов, как правило, не превышали 7—8 м в ши­рину, то римские улицы, особенно широкие в Пальмире, достигали 20, 30 и даже 35 м. Интенсивное возрастание ширины улиц повлекло за собой расширение городских площадей, и это было естественным, так как между улицами и площадями имеются прямые пропорциональные связи. Обрамляя улицы колоннадами, римляне применяли строгие прямолиней­ные перспективы; они же вывели отношение 1 : I по поперечному сече­нию улицы и, следовательно, за много веков предвосхитили архитектуру регулярных улиц, созданную мастерами Высокого Возрождения и полу­чившую развитие в городах XVII и XVIII вв.

Помпеи

Для изучения древнеримского градостроительства эпохи республики и Помпеи первых династий империи весьма благодарный материал дают Помпеи. Это объясняется тем, что катастрофическое извержение Везувия, проис­шедшее в 79 г., навсегда прекратило жизнь древнего города, сохранив не только многие здания, но и внутреннее убранство их, включая живопись, ткани и предметы домашнего обихода. Несмотря на близость судоходной реки Сарно и преимущества хорошо защищенного от ветров Неаполитанского залива, Помпеи никогда не были крупным торговым портом: не имели они также административного и стратегического значения. Своим необыкновенным расцветом Помпеи были обязаны отчасти ремесленному производству (выделка сукон и кра­сильное дело), но главным образом превосходному климату и красоте окружающего ландшафта, ибо со времени окончательного присоединения Помпеи к Римскому государству (80 г. до и, э.) город являлся климати­ческим курортом столицы и местом постоянного пребывания богатых и знатных римлян, удалившихся от политической и. общественной жизни. Именно поэтому Помпеи, этот город римской аристократии, получил столп, высокое благоустройство и изысканное архитектурное убранство, проявив­шее себя не только в общественных зданиях, но и в архитектуре жилых домов. Дата основания Помпеи остается неизвестной, но несомненно, что в VI в. до н. э. город уже существовал. Строители Помпеи—оски, населявшие в древнейшие времена римскую Кампанъю, находились под сильным влиянием своих соседей—италийских греков, а если вспомнить, что сами римляне вплоть до эпохи Августа находились в орбите влияния греческой художественной культуры, то станет понятным преобладание в Помпеях греческого, а не римского художественного начала. Действительно, Пом­пеи были уничтожены катастрофой в то время, когда создавался Колизей, и, следовательно, живописный стиль эпохи расцвета империи не мог от­разиться в Помпеях. Будучи городом средней величины, Помпеи не имели многоэтажных доходных домов, столь характерных для Рима и Остин; в Помпеях не было ни тяжеловесных триумфальных арок, ни грандиоз­ных храмов, ни торжественных форумов, украшенных полукружиями. Наоборот, высокая художественная простота, присущая греческому архи­тектурному мышлению, воздушность форм полнозвучие архитектурных пропорций, небольшие размеры всех здании и, наконец, интимность, столь характерная для помпеянских домов,—все это отвечает скорее греческим принципам, чем римским, даже несмотря на то, что главные помпеянские храмы были построены по римскому канону, а жилые дома сочетали в себе италийский атрий с греческим перистилем. Помпеянские ансамбли сложились в период угасания эллинизма и утверждения римского стиля, еще обладавшего всей свежестью молодого искусства. Вот почему Помпеи не подавляют человека, а органически принимают его, прославляя в жиз­нерадостных формах и красках радости земного бытия. Помпеи расположены у южного склона Везувия, усеченный конус кото­рого господствует в окружающем ландшафте. Некогда море вплотную подходило к городским стенам, но по прошествии ряда веков оно отсту­пило, и в настоящее время Помпеи находятся в 1,5 км от берега. Само собой разумеется, что это расстояние не может помешать обозримости морского горизонта. Из Помпеи и теперь раскрывается синяя гладь об­ширного Неаполитанского залива, по сторонам которого высятся скали­стые острова.

Страбон, Тацит, Витрувий и другие ранние римские авторы считали Ве­зувий давно потухшим вулканом. Снизу и доверху гору покрывали леса, а плодородная почва у подножия горы создавала благоприятные условия для земледелия. Последнее и послужило причиной для раннего освоения побережья Неаполитанского залива. Помпея, Геркуланум и Неаполь со­ставляли цеп г, населенных пунктов, связанных между собой многочислен­ными виллами, стоявшими среди приморских садов.

Помпеи возникли на древнем лавовом наплыве, полого спускавшемся к югу. Отметка у северной городской степы составляет 42 м от уровня моря, тогда как крайняя южная отметка имеет всего 8 м. Однако центр города был расположен на абсолютно ровной площадке. Первоначальное поселение осков возникло в районе Главного форума, но с течением вре­мени город расширился и образовал тот неправильный овал, который ограждается дошедшими до нас городскими степами. Помпеи имеют около 1200 м в длину и 700 м в ширину. Раскопки, начатые еще в 1748 г., в на­стоящее время подходят к концу. В последние годы в интервале между амфитеатром и театральным комплексом была обнаружена гигантская палестра—целое, некогда золеное прямоугольное поле, обнесенное по контурам многоколонными галереями. Это открытие возвышает Помпеи, пре­вращая их в крупнейший зрелищный и спортивный центр, который обслу­живал весь климатический курорт императорского Рима на побережье Неаполитанского залива. Помпеи не имеют геометрически идеальной планировочной структуры. Композицию города определила не геометрическая схема, а живописность окружающего ландшафта. Над городом и всем Неаполитанским заливом царит огромная, живописная вершина Везувия. На нее и направили строители Помпеи важнейшие транзитные улицы — Стабианскую и улицу Меркурия, которые составили основу всей сетки улиц города; на Везувий ориентирована и удлиненная площадь форума, перистильный двор боль­шого театра, продольная ось амфитеатра, храм Аполлона и даже крупные жилые дома. Благодаря этому усеченный конус горы как бы «присут­ствует» во всех перспективах. Он улучшает ориентацию зрителей, обога­щает колорит города, дает необходимые вертикальные контрасты и, на­конец, оправдывает плоскостной характер городского силуэта. В этом тонком учете внешнего ландшафта сказалось греческое понимание при­роды, но заслугой римлян явилось то, что они сохраняли и развивали ком­позицию, основу которой заложили греки.