В противоположность этому в юго-западной части Японии сохраня­лась гораздо дольше прежняя форма поместий — крупного владения, не раздробленного на отдельные ленные участки. Владельцы поместий в центральной и юго-западной Японии формировали лишь небольшие дружины для охраны своих поместий, главным образом от морских пира­тов, действовавших во внутреннем Японском море или у берегов Кюсю и Сикоку. Предоставление дружинникам земельного лена было в этом районе распространено меньше, чем на севере.

Трещина между двумя вышеназванными регионами углубилась и вылилась в междоусобную войну 1156 – 1192 гг между родами Тайра и Минамото, в результате которой правителем государства стал Миномото Ёримото в 1192 году с титулом сёгун (военный предводитель). Столицей Японии стал город Камакура в регионе Канто. Земли побежденных были разделены между членами коалиции Минамото. В губернские управления и в поместья феодалов, которые не принадлежали к дому Минамото, были направлены в сопровожде­нии воинских отрядов специальные комиссары, некоторые из них назна­чались вице-губернаторами. Основной задачей этих лиц было предотвра­щение и подавление чьих бы то ни было выступлений против новой власти.

Вскоре влияние направленных в поместья представителей центра резко возросло. Они стали контролировать хозяйства местных феодалов и присваивали себе около 1/20 урожая под видом «военного налога». Это вызвало новые серьезные столкновения. В середине XIII века главную массу владений составляли земли дружинников Минамото и фамилии. Ходзё— главных вассалов сегуна. Их владения были невелики по размерам. Одни были получены от сегу­на в качестве ленов, другие — временно, в управление. Таким путем сложилось мелкопоместное дворянство (самурайство), владевшее свои­ми землями на основании «жалованных грамот» сюзерена.

Кроме того, продолжали существовать весьма обширные монастыр­ские земли; площади земель императорского двора и придворной знати города Киото (резиденция императора) значительно уменьшились.

Господствующий класс феодалов, оформившийся как военно-поме­стное дворянство (буси, самурай), владел основными земельными фон­дами и государственным аппаратом страны.

Военно-феодальное сословие самураев установило свою власть над крестьянами, которые жили на их землях, обрабатывали эти земли и платили своим господам натуральную ренту или же возделывали гос­подскую землю на условиях барщины. Закрепощенное крестьянство по­мимо уплаты зернового налога и отбывания трудовой повинности было обязано служить в отрядах своих господ и выполнять функции слуг. Размер основной натуральной ренты помимо прочих поборов колебался от 40 до 60% урожая.

В Японии в результате политических, экономических, социальных изменений окончательно упрочился феодализм в лице военного мелкопоместного дворянства. Земля как основная ценность находилась в основе сюзеренно-васалитетной системы. Внутренние и внешние политические условия развития новых форм хозяйствования в Японии и в Европе отличаются, однако формы схожи. В чем различие и где же восточный колорит? Ответ на этот вопрос, по моему мнению, надо искать в той смысловой окраске, которую придавали японцы феодальным отношениям и в чувстве гармонии ( включая взаимоисключающие понятия дисгармонии и гармонии). Эти качества создавали неповторимый, так и не понятый европейцами кодекс самурайской этики (бусидо), вобравший в себя дух средневековой Японии, рыцари (т.е. самураи) которой проявляли как восточную мудрость и сильную волю, так и европейский рационализм и напористость.

Кодекс самурайской этики требовал быть первым «всегда и везде» и особенно на поле боя. Эти требования можно было выполнить на начальном этапе формирования самурайства, когда шла междоусобная война, ими руководил здоровый, полнокровный инстинкт жизни. В более позднее время, когда шла главным образом борьба сюзеренов и доминировали их инте­ресы, правящий феодальный слой старательно воспитывал в своем рыцарстве героику смерти, в частности — этику и эстетику самоубийст­ва. К XIV веку окончательно был выработан японский национальный способ самоубийства — сэппуку или харакири. Однако личный героизм, жажда подвига и славы, достигаемой такими разнообразными путями, не являлись в феодальных условиях самоцелью. Господствующая идео­логия подчиняла это высшим целям, вернее — одной высшей цели, по­крывающей собой, в сущности, все содержание общественной и личной морали самурая, а именно — верности. Буддизм в формировании сознания японского рыцаря играл далеко не последнюю роль, а именно религиозно обосновывал их действия. В свою очередь католическая церковь в Европе играла в придачу организатора военных походов (крестовых), к чему обязательно прилагалась идеологическая подоплека. Вообще, бусидо является ностальгией современных японцев по славному прошлому, как и у европейцев по временам рыцарства, но в то же время кодекс положил основу особенного чувства японского патриотизма на перекрестке Востока и Запада.

Социально-экономические и политические причины в процессе феодального развития обусловили закономерный характер появления самураев, которые стали костяком сюзеренно-васалитетной системы и государственной структуры. Самурайство как и рыцарство стало символом средневековой эпохи, но эти два явления отразили контраст и взаимное дополнение Востока и Запада. Вышеназванные сословия были субстратом средневековых идей, неподдающихся унификации, а только особенностям человеческого мировоззрения, где сочетались крайний рационализм и высокие чувства преданности и чести. Такое уникальное сочетание прослеживается в соприкосновении Японии с восточным и западным пониманием человека, общества и жизни человека в обществе.