В народном представлении «законный» претендент на престол должен быть всегда удачлив. Донские казаки, рассуждая об успехах Пугачева, го­ворили, «что если б это был Пугач, то он не мог бы так долго противиться войскам царским». Аналогично рас­суждали жители Сибири, для которых истинность Пуга­чева — «Петра III» доказывалась, помимо прочего, тем, что «его команды рассыпались уже везде», покорив многие города.

Наконец, в народном сознании хранился определен­ный план действий, который предписывался каждому самозванцу. Суть его заключалась в вооруженной борьбе с «изменниками» и походах на Москву (в XVIII веке— сна­чала на Москву, а затем на Петербург). Действовать как-то иначе значило разоблачить себя. Ведь «законный» царь для того и «объявлялся» народу, чтобы с его помощью вер­нуть себе власть.

Исходя из этого, ясен перелом, ко­торый произошел в сознании Пугачева летом 1773 года после встречи с яицкими казаками. До этого времени он хотел лишь увести казаков за пределы Российского госу­дарства, на «вольные земли». На мой взгляд, Пугачев был просто вынужден принять новый план действий. Так, после поражения под Казанью (июль 1774 года) яицкие казаки обращались к Пугачеву, решившему идти по Волге к Дону, с такими словами:

«Ваше величество! Помилуйте, долго ли нам так стран­ствовать и проливать человеческую кровь? Время вам итти в Москву и принять престол!»

Теперь поговорим о таком признаке «праведного» царя, как «благочестивость», которая заключалась прежде всего в строгом соответствии образа жизни предписани­ям «царского чина». Истинный государь должен был вы­полнять все установления православия, строго соблюдать национальные обычаи и традиции двора.

Для признания в народе какого-либо претендента на царский трон в качестве «благочестивого», а значит, «ис­тинного» государя требовалось, ко всему прочему, что­бы он жаловал и одаривал своих сторонников, чтобы его сопровождала свита из знати (настоящей или созданной самим самозванцем). Например, «царевич Петр», один из предводителей крестьянской войны начала XVII века, по происхождению казак, создал при себе «думу» из бояр и дворян и «неизменно ставил во главе армии или отдель­ных отрядов титулованных лиц». Пугачева также сопро­вождала свита из «генералов» и «графов».

Кроме того, самозванец, чтобы не порождать криво­толков, должен был избегать панибратства с простыми людьми, соблюдать определенную дистанцию в отноше­ниях с ними. Ввиду этого женитьба Пугачева — «Петра III» на простой казачке вызвала сомнения в том, что он импе­ратор, даже у его жены.

История крестьянской войны 1773—1775 годов позво­ляет добавить еще один штрих к фольклорному портрету «благочестивого» (сиречь «истинного») царя. Среди при­чин, породивших у сподвижников Пугачева сомнения в его императорском происхождении, была и его неграмот­ность. «Настоящий» государь должен был подписывать свои указы собственноручно, а Пугачев этого не делал. И хотя он предупредил своего секретаря А. Дубровского, что тот будет сразу же повешен, если проговорится, тай­ну сохранить оказалось невозможно. В результате, «слу­хи о том, что Пугачев не знает грамоты, ибо не подписы­вает сам своих указов, и потому является самозванцем, послужили основанием к организации заговора, завер­шившегося несколькими неделями спустя арестом Пуга­чева и выдачей его властям».

Отмеченные выше особенности напрямую относятся и к самозваным пророкам и мессиям. Оба типа самозванчества (царистской и религиозной окраски) по сути своей — явления одного порядка. Родство их видится уже в том, что человек, принявший имя какого-либо пророка или самого Христа, теряет свободу жизненного выбора. Он обречен играть свою роль так, как это предписано мас­совым сознанием, делать то, что от него ожидают. Пре­тензии такого лица на получение им свыше каких-либо полномочий могли быть признаны окружающими только в том случае, если его облик и поведение соответствова­ли агиографическим канонам, нормам «жития святых».

Этапы Крестьянской войны 1773-1775 гг.

I этап. Начало восстания.

сентябрь 1773 - начало апреля 1774

События 1772–1773 годов подготовили почву для организации повстанческого ядра вокруг Е. Пугачева-Петра III. 2 июля 1773 года в Яицком городке был исполнен жестокий приговор над руководителями январского восстания 1772 года. 16 человек были наказаны кнутом и после вырезания ноздрей и выжигания каторжных знаков отправлены на вечную каторгу в Нерчинские заводы. 38 человек наказаны кнутом и сосланы в Сибирь на поселение. Ряд казаков отправлены в солдаты. Сверх того, с участников восстания взыскивалась крупная денежная сумма для возмещения разоренного имущества атамана Тамбовцева, генерала Траубенберга и других. Приговор вызвал новый взрыв возмущения в среде рядового казачества.

Между тем слухи о появлении на Яике императора Петра III и его намерении стоять за рядовое казачество быстро распространились в хуторах и проникли в Яицкий городок. В августе и первой половине сентября 1773 года вокруг Пугачева собирается первый отряд яицких казаков. 17 сентября был торжественно оглашен первый манифест Пугачева — императора Петра III — яицким казакам, жаловавший их рекою Яиком «с вершин и до устья, и землею, и травами, и денежным жалованьем, и свинцом, и порохом, и хлебным провиантом». Развернув заранее подготовленные знамена, отряд повстанцев, насчитывающий около 200 человек, вооруженных ружьями, копьями, луками, выступил к Яицкому городку.

Основной движущей силой восстания являлось русское крестьянство в союзе с угнетенными народами Башкирии и Поволжья. Забитое, темное, сплошь неграмотное крестьянство без руководства рабочего класса, который только лишь начал формироваться, не могло создать своей организации, не могло выработать свою программу. Требования восставших заключались в воцарении «хорошего царя» и получении «вечной воли». Таким царем в глазах восставших являлся «крестьянский царь», «царь-батюшка», «император Петр Федорович», бывший донской казак Емельян Пугачев.

МАНИФЕСТ Е. И. ПУГАЧЕВА ЯИЦКОМУ ВОЙСКУ О ПОЖАЛОВАНИИ ЕГО РЕКОЮ, ЗЕМЛЕЮ, ДЕНЕЖНЫМ ЖАЛОВАНЬЕМ И ХЛЕБНЫМ ПРОВИАНТОМ, 1773 г., СЕНТЯБРЯ 17

Самодержавнаго императора, нашего великого государя Петра Федаровича всероссийскаго: и прочая, и прочая, и прочая.

Во имянном моем указе изображено яицкому войску: Как вы, други мои, прежным царям служили до капли своей до крови, дяды и оцы вашы, так и вы послужити за свое отечество мне, великому государю амператору Петру Федаравичу. Когда вы устоити за свое отечество, и ни истечет ваша слава казачья от ныне и до веку и у детей вашых. Будити мною, великим государям, жалованы: казаки и калмыки и татары. И которые мне, государю императорскому величеству Петру Фе(до)равичу, винъныя были, и я, государь Петр Федорович, во всех винах прощаю и жаловаю я вас: рякою с веръшын и до усья, и емлею, и травами, и денижъным жалованьям, и свиньцом, и порахам, и хлебныим правиянтътам.

Я, велики государь амператор, жалую вас Петр Федаравичь.*

Вот он наивный монархизм, где желание верить в чудо сильнее разума. Где укрепленная вера в спасенного царя заставляет людей всей душой прийти к тому, кто может дать им желаемое.