Иоанн был осведомлён о том, что происходило на собрании. Видя, что дело принимает серьёзный оборот и борьба становится открытой, король решает привлечь на свою сторону церковь и издаёт хартию о свободе церковных выборов. Но было уже поздно. Движение к тому времени стало на вполне твёрдую почву и его нельзя было сломить с помощью подобного рода экспериментов, тем более, что глава церкви был всецело на стороне движения. Кризис с каждым днём близился к разрешению.

Лишь только прошли рождественские праздники, бароны явились к королю вооружёнными и потребовали от него подтвердить вольности, указанные в законах короля Эдуарда и в Хартии Генриха I. Испугавшись их натиска, король попросил перемирия до конца Пасхи, чтобы «поразмышлять и поступить сообразно достоинству короны». Не теряя надежды, король принял обет крестоносца, так как личность крестоносца была священной (и поэтому была неприкосновенна).

Но бароны были непоколебимы. Как только срок перемирия окончился, они собрали огромное войско (которое насчитывало одних только рыцарей 2000 человек) и направились к городу Брэкли (Нортгемптонское графство). Король из Оксфорда отправил к баронам посланников, чтобы выяснить требования баронов, на что те вручили им письменный документ, в котором содержались «древние законы и обычаи королевства». Бароны потребовали, чтобы король «дал им эти законы и скрепил их печатью», грозя в противном случае захватом всех его земель, крепостей и владений с тем, чтобы заставить его сделать это.

Прочитав документ, король пришёл в негодование и в страшной ярости поклялся, что никогда не даст им «таких вольностей, которые его самого делают рабом».

Отвергнув попытки склонить короля к мирному соглашению, бароны избирали Роберта Фиц-Уолтера своим предводителем и в боевом порядке двинулись к Нортгемптону. Не сумев взять крепость без осадных орудий, после двухнедельной осады бароны двинулись к Бедфорду. Здесь их приняли с почестями. Сюда явились тайные посланники из Лондона и тайно сообщили, чтобы они шли как можно быстрее к столице, если хотят иметь её на своей стороне. Это известие подняло дух баронов, и они немедленно двинулись к Лондону. 24 мая баронское войско без всякого шума и тревоги вошло в столицу на рассвете, когда горожане были на заутрене.

Отсюда они разослали письма всем баронам, графам и простым рыцарям, которые ещё как будто держали сторону короля, приглашая их оставить клятвопреступника и присоединиться к ним для борьбы за вольности и мир в королевстве, грозя в противном случае поступить с ними как с врагами. На этот призыв откликнулось подавляющее большинство.

Почти все покинули короля. Пришлось начать переговоры. Был назначен день и место для окончательного соглашения. 15 июня 1215 года уполномоченные баронов сошлись с королём и его немногочисленными приверженцами в долине Рэннимид, на Темзе и здесь Иоанн, видя, что силы его не равны силам баронов, подписал Великую Хартию Вольностей.[9]

Великая Хартия Вольностей.

Среди всех хартий XII-XIII вв. в Англии Хартия 1215г., именуемая Великой, представляет собой наиболее обширный список не только материальных, но и отличающихся новизной политических требований, предъявленных королю. Её юридическим источником можно считать, прежде всего, феодальный обычай, на соблюдении которого настаивают многие статьи Хартии, а также Хартию Генриха I. Основным же отправным документом для Хартии 1215г. являлись так называемые Баронские статьи – петиция баронов, датируемая предположительно 10 июня 1215г. и представляющая собой перечень «статей, о которых бароны просят и на которые король даёт согласие». Окончательная редакция Хартии позволяет судить, что Баронские статьи подверглись значительной редакционной обработке и некоторым дополнениям, хотя основное содержание их осталось неизменным.

Оригинальный текст Хартии1215г. изложен на латинском языке, без подразделения на статьи, и не имеет чёткой системы изложения.[10]

Великая Хартия Вольностей представляет прежде всего феодальный договор, определяющий права вассалов и сюзерена. Она в значительной степени повторяет параграфы грамоты Генриха I, однако в ней есть и особенности, которые мы не найдём в той грамоте. Зарождение новых отношений (общества, где граждане подчиняются одним и тем же законам, состоящего из однородной массы свободных людей) отразилось на составе Хартии. Некоторые из её параграфов были вызваны желанием положить предел тому произволу и злоупотреблениям, которые опускал король, развивая государственный характер своей власти. Эти параграфы не только не утратили своего смысла с исчезновением феодализма, но даже получили широкое применение с развитием новых государственных отношений и стали основанием нового государственного порядка.

Сама Великая Хартия Вольностей имеет форму королевского пожалования. «Пожаловали мы, - читаем мы в конце её первой статьи, – всем свободным людям королевства нашего…» Этот как будто односторонний акт монаршей воли был внушён королю, по его словам, исключительно внутренними мотивами, мистическим путём. Не вполне, правда, согласуются с этими заявлениями слова параграфа 63 Хартии, что «принесена была присяга, как с нашей стороны, так и со стороны баронов, что всё это вышеназванное будет соблюдаться добросовестно и без злого умысла», а содержание параграфа 61 и вовсе их опровергает, вскрывая истинное положение вещей. Тут уже идёт речь о «раздоре, произошедшем между нами и баронами нашими» и о гарантии, которую король даёт баронам, обеспечивающую им ненарушимое и вечное пользование их вольностями.

Гарантия эта заключалась в следующем. Бароны изберут из своей среды 25 человек и на них возложат обязанность блюстителей «пожалованных» королём вольностей. Если король или кто-либо из его должностных лиц «нарушит какую-либо из статей этого мирного договора», то об этом должно быть сообщено четырём из этих двадцати пяти баронов, и они обратятся к королю или к его заместителю с требованием в течение сорока дней восстановить нарушенное право. В случае неисполнения королём этого требования, все 25 баронов вместе с «общиной всей земли» постараются силой принудить к этому короля, оставляя, тем не менее, неприкосновенными личность короля, королевы и их детей. Все обязаны были принести баронам присягу, что будут вместе с ними «принуждать и теснить короля», а 25 баронов, в свою очередь, присягали, что будут добросовестно выполнять свои обязанности. Решения в комитете двадцати пяти принимались большинством голосов.

Великая Хартия Вольностей - это настоящий мирный договор между воюющими сторонами, настоящая капитуляция. Она содержит статьи, требующие выдачи королём взятых им заложников, о роспуске наёмных отрядов и т. д. Мы не будем заниматься этими статьями, носившими чисто временный характер, и прямо перейдём к основным параграфам Хартии, говорящими о правах и вольностях английского народа и каждой из составляющих его отдельных групп.

Материальные требования оппозиции, которые сводились в основном к требованиям ограничить произвол короны в области вассально-ленных и фискальных отношений и уважать старинные феодальные обычаи в этом вопросе. Вполне естественно, что бароны как лидеры движения и представители его на окончательных переговорах с королём, закрепили в Хартии прежде всего свои материальные требования. Другие же участники оппозиции, выступившие вместе с баронами и доверившие баронам закрепление своих требований, несмотря на силу и решающую роль этой поддержки, получили неизмеримо меньше, а кое в чём и понесли ущерб в угоду крупным феодальным собственникам. При этом следует учесть, что рыцарство не имело своей программы, существенно отличной от баронской, а баронство, добиваясь ограничения произвола со стороны короля, не было заинтересовано в ограничении своих фискальных притязаний в отношении собственных держателей. Поэтому оно ограничилось несколькими весьма абстрактными обещаниями в пользу своих вассалов и, если иметь в виду рыцарство, своих классовых союзников. Горожане же вообще принадлежали к другому классу и сословию, и там, где интересы короля и баронов противоречили интересам горожан, последние были просто обмануты.[11]