На Исинее и Синташте для полива земледельческих участков и заполнения внутренних водоемов использовались весенние и ключевые воды. Для их сбора сооружались грунтовые плотины. На Синташте по аэрофотоснимку дешифрируется плотина длиной чуть более 50 м. На Исинее с воздуха видны остатки плотины для сбора воды, которая также, вероятно, функционировала в эпоху средней бронзы. Длина этой плотины не менее 200 м, ширина развала от 3 до 6м. Пока остается непонятным, для чего нужен был водоем у стен «города», какие хозяйственные нужды диктовали его необходимость? Вероятно, большой объем воды, и в доступном виде, в низких берегах нужен был для ведения развернутого цикла металлургического производства или гончарного дела, которые выносились за пределы жилищ и городских стен. Вода была нужна для тушения пожаров, возможность которых никогда не исключалась. Внутренний водоем мог использоваться для сброса излишков воды из рвов фортификационной системы во время катастрофических ливней. В таком водоеме могли содержаться и запасы рыбы. Вопрос о необходимости внутреннего водоема далеко не праздный. Ведь для подачи воды, притом регулируемого потока, требовался большой труд. Он заключался в расчистке русел-каналов, в поддержании в порядке плотин и других водозаборных сооружений. Такой труд кажется не совсем оправданным, поскольку рядом с каждым поселением на очень небольшом расстоянии была река или озеро, а в каждом доме обязательно были колодцы, которые, несомненно, исправно функционировали и вполне обеспечивали водой необходимые домашние, хозяйственные и бытовые нужды. Однако одно из возможных и, может быть, главных назначений внутреннего водоема - водопой для скота. Можно не сомневаться в том, что «пригородная» площадка использовалась для содержания скота. Сюда, в пределы водотоков и изгородей, сгоняли скот в минуты опасности, здесь на внутреннем выпасе могло находиться небольшое «пригородное» стадо. По аэрофотоснимкам округи поселения Синташта удалось реконструировать размеры и количество загонов для лошадей, крупного и мелкого рогатого скота . «Пригородная» островная территория являлась как бы продолжением протогорода. Особенно ярко это проявляется в возникновении у «городских» стен неукрепленных селищ-посадов.[6] Если опираться на этапы развития синташтинско-аркаимской культуры, то посады - одно из поздних явлений. Они отсутствуют возле укрепленных центров с овальной и круглой планировкой. Нет посадов у стен Сарым-Саклы, Аркаима, Синташты, Аландского. Ярко выраженные посады отмечены рядом с прямоугольными укреплениями Степное, Ольгинское, Чекатай, Устье. У протогорода Куйсак, на поздних этапах его существования, также возникают неукрепленные селища. Вероятно, еще в эпоху существования фортификационных систем строятся за их пределами первые посады Журумбая, Ольгинского, Родников. Посады возникают обычно между «городскими» стенами и рекой, ближе к воде. Говорить о размерах посадов сложно, так как многие из них продолжали существовать в эпоху поздней бронзы как неукрепленные поселения уже после прекращения жизнедеятельности протогородских центров. На ряде памятников по аэрофотоснимкам видно, что поздние жилища встраивались иногда в оборонительные стены, вероятно, уже обветшавшие и утратившие свое первоначальное назначение. Нужно отметить, что посады не имели какой-либо регулярной планировки. Жилища располагались на некотором расстоянии, без видимой привязки друг к другу. Свободное размещение жилых и хозяйственных построек влекли за собой изменение самой конструкции жилища и строительной техники. Несмотря на то, что посады не подвергались археологическим раскопкам, визуальные наблюдения показывают, что жилищные котлованы пригородных территорий являются остатками полуземлянок - каркасных конструкций, широко распространенных в позднем бронзовом веке степной - лесостепной Евразии и принципиально отличавшихся от наземных жилищных комплексов укрепленных центров «Страны городов». Появление посадов у прямоугольных протогородов свидетельствует о бурных демографических процессах, происходивших в конце классического и начале позднего этапов синташтинско-аркаимской культуры, и, вероятно, маркирует время массовых миграций населения далеко за пределы границ собственных земельных округов. Именно эти миграции фиксируются по археологическим материалам Поволжья, Дона и далее на запад и юг. Отправным пунктом для нашего понимания мифологического содержания «пригородной» площадки является ее островное положение. Настойчивость древних в организации замкнутости водных потоков позволяет уверенно обращаться к индоевропейским мифам о перворождении Вселенной из вод мирового океана. Второй важный аспект связан с отделением мира живых от мира мертвых: переправа через космические воды означает утрату человеческой сущности. Третий уровень ландшафтного освоения - это «широкое пространство», визуально читаемая территория вокруг «города», ограниченная возвышенностями и горными увалами. В пределах этого пространства расположены места захоронений и материализованные объекты мифологического осмысления мира. Ярким примером ритуализированного пространства является Большекараганская долина. Это 3-4 км округи Аркаима с широкими речными поймами и амфитеатром горных увалов. Линия круговых возвышенностей как бы отделяет небо от земли. «Широкое пространство» - это место первотворения. Если ось Вселенной расположена в центре города, а водотоки, организующие островную площадку, символизируют мировой океан, то на третьем «куске» пространства размещаются главная Река и главная Гора. Здесь происходят все основные космологические события Вселенной. Ярко очерченный хребет использовался как составная часть астрономического прибора.

Стремление вписать поселение в природный ландшафт, одновременно согласовывая его планировку с азимутом важнейших астрономических событий, очевидно, связано с идеей гармонизации природного и социального пространства, с представлениями о роли Космоса в жизни людей. Не исключено, что поселения типа Аркаима должны были иметь свой «небесный архетип». Синташтинские (аркаимские) некрополи, как правило, не имеют одного компактного могильного поля, а располагаются в разных местах на возвышенных участках в виде грунтовых или чаще курганных захоронений. Отдельные некрополи фиксируются сегодня как одиночные курганы. Могильники могли находиться достаточно близко от укрепленных поселений, в 300-400 метрах, но обязательно за пределами границ островного участка, отмеченного водотоками. Наибольшее удаление могильников от «городских» стен составляет примерно 2-3 км, то есть погребальные поля сооружались в прямой видимости от укрепленного центра. На настоящем этапе исследования далеко не во всех случаях устанавливается связь «поселение - могильник». И все же по некоторым культурным комплексам, где производились раскопки, можно судить, что предпочтительное направление в расположении могильника относительно поселения - это север, северо-восток, восток. На севере находятся могильники Кизильское, Родники, Синташта, Куйсак; на севере и востоке - могильники Степное, Устье, Черноречье. Однако многое здесь зависело и от рельефа местности - могильники желательно было возводить на возвышенных местах и по другую сторону реки или выраженного водотока. Вероятно, эти условия определили расположение на юге могильников Каменный Амбар и, возможно, Чекатай. Обязательным элементом, организующим ландшафт третьего уровня, является гора. Это может быть небольшое, но ярко выраженное всхолмление (Андреевское) или значительная по высоте (30-40 м) каменистая сопка, подобная Ванюшкиной Горе у протогорода Аландское, горы Шаманки в районе Аркаима или сопки Соколиной у Степного. По отношению к частям света «гора» могла располагаться в разных направлениях, но предпочтительной, как и в случае с могильниками, являлась северная сторона. Хорошо определяется и предпочтительное расстояние от поселения до горы - 600-800 м и не более 1 км. У известных нам 20 укрепленных центров в 11 случаях «гора» располагается в северных направлениях. Так, на севере по отношению к поселению находятся сопки у Степного, Синташты II, Коноплянки, Берсуата, Журумбая. Вероятно, было важным, чтобы «гора» занимала место на противоположном берегу реки. Противолежащий крутой высокий берег также мог олицетворяться с «горой» (Коноплянка, Исиней, Черноречье). Встречаются случаи, когда гора находится в восточном направлении от укрепленного центра (Куйсак, Андреевское, Камысты-Аят) или западном (Аландское, Аркаим). И все же еще раз подчеркнем, что предпочтительным было северное направление. В этом нас убеждает пространственная ситуация на поселении Синташта. Рядом с протогородом, в зоне, которую мы соотносим с третьим уровнем освоения ландшафта, естественной горы нет. Она была воздвигнута человеческими руками. Четвертый уровень освоения ландшафта должен, очевидно, соответствовать границам «земельных округов», то есть радиусу освоенной территории, равному, как уже отмечалось, 20-30 км. Интересно, что это довольно стандартная цифра для ранних государственных образований. Причина этому ясна. Расстояние, в среднем равное 25 км, можно преодолеть за время одного дневного перехода. Это позволяло надежно контролировать территорию, создавало возможность для оперативной информации о тех или иных событиях на пограничных землях, о набегах соседей, стравливании пастбищ чужими стадами и т.д. Четвертый уровень ландшафтного освоения наиболее сложен для археологической фиксации с точки зрения привязки к конкретному укрепленному центру того или иного древнего объекта. Это большая работа, и она потребует длительного и тщательного изучения территории. Однако очевидно, что в пределах освоенного пространства располагались пастбища, неукрепленные селища, производственные стоянки, сезонные поселения горняков, мастерские по добыче каменного сырья. Отмеченный уровень пространства может быть соотнесен с «арийским простором», воспетым Авестой. Вероятно, не случайно одним из древних богов авестийского пантеона был Митра - бог договора и охранитель границ. Только этому божеству, связанному с Солнцем, могла быть доверена охрана границ.