Деятельность в Государственных Думах

Деятельность Милюкова в Государственных думах России составила целую эпоху в его жизни и в жизни самой России.

Лидер партии, непререкаемый авторитет, умный и образованный чело­век, тонкий и проницательный политик, Милюков умело руководил кадет­ской фракцией во всех четырех Думах, хотя не являлся членом первых двух Дум. Его общение с депутатами Думы было постоянным, его мнений ждали, руководствовались ими в практической работе. Особая роль Милю­кова в парламентских организациях России была не случайной не только в силу его политического лидерства, но главным образом в силу сущности того политического течения, той партии, которую он представлял. Особенности его личности — способность широко и объемно мыслить, видеть разные стороны предмета, возможные противоречия, умение находить при этом точки соприкосновения противоположных мнений, улавливать воз­можность компромиссов — все это обеспечивало русскому либерализму в его кадетской форме известную жизнеспособность и живучесть. Лидер партии был как бы олицетворением «кадетизма» и одновременно автором и творцом этой политической доктрины. Партия, основным программным по­ложением которой было установление конституционного строя, оправданно и закономерно должна была погрузиться в парламентскую деятельность. Именно в этой области могли реализоваться политические устремления и .идеалы кадетов. Именно поэтому Милюков так всепоглощающе отдавался дугой деятельности. Но он был реальный политик и прагматик. Реализм был основой его политической жизни. Прагматизм все подчинял одной це­ли. Милюков неоднозначно воспринимал условия российской действитель­ности, размышлял о степени подготовленности России к конституционному строю, осмысливал ее опыт и современность, особенности реальной обстановки и окружающих его политических деятелей.

В сложной политической борьбе образовавшихся политических партий, в период, когда первая русская революция была подавлена, а само­державие набирало силу, необходимо было выработать свою политическую линию. Необходимо было осуществлять и поддерживать определяемую са­мой логикой кадетской программы стабильность политической доктрины «средней линии», то есть такую парламентскую деятельность, существова­ние которой зависело от соотношения правых и левых сил, их баланса.

Поэтому тактика стала стержнем политического поведения кадетов и их лидера. Только она могла обеспечить выполнение кадетской програм­мы в конкретной и реальной политической борьбе. И не случайно вы­ступления Милюкова на крупных политических форумах, съездах, конфе­ренциях, в Думах всегда начинались с доклада о тактике. Это происхо­дило не от особого пристрастия к тактике и не от абсолютизации ее как средства политической борьбы, а от сущности его позитивной программы, основанной на реальном учете сил.

Однако, разумеется, не все действия кадетской партии и ее лидера можно объяснить достоинствами или недостатками избранной тактической линии. В реальной практике в поведении всех политических партий име­лись ошибки, просчеты и заблуждения, связанные не только с проводимой ими тактикой, а, главным образом, с самой реальной действительностью и реальным соотношением сил. Под углом зрения этих исходных позиций и подходил Милюков к своей парламентской деятельности. Его политическое credo состояло в том, чтобы сохранить парламентаризм, существование и развитие которого он обуславливал исторической реальностью, разумеется, понимаемой им с точки зрения идеолога своей политической платформы.

На этом пути предстояли сложные политические комбинации, отступления, трюки, демагогия, что всегда сопровождают политическую деятель­ность. Однако при всех, казалось бы, видимых и действительно имеющих место противоречиях Милюкова он сохранял последовательность и вер­ность своей основной идее — идее сохранения русского парламентаризма. Он был и политиком, и борцом, обнаруживая удивительные силу воли и упорство в достижении поставленной цели. Этим в значительной степени объяснялось существование русского парламентаризма до революционных событий 1917 года.

На работу первой Государственной думы Милюков воздейство­вал через своих друзей, единомышленников по партии М. М. Винавера и И. И. Петрункевича. Ход работы самой Думы он мог непосредственно на­блюдать, присутствуя на ее заседаниях в качестве представителя прессы.

Тактика кадетов в Думе (первая Дума по своему составу была преимущественно кадетской) исходила из вполне определенных, четко обозначенных позиций: оставаться в сфере разумных расчетов и в рамках за­конности, осуществлять принцип солидарности между отдельными обще­ственными течениями. Это последнее положение Милюков образно ассоциировал с «крещением корабля», описанным в одном из рассказов Киплинга: «признание общей связи как результат борьбы и трение отдельных частей новой, только что налаженной машины».

Ход работы Думы — особенно отказ царя принять думскую делегацию с ответом на тронную речь и содержащим требование законодательной, а не законосовещательной Думы, а также разногласия с трудовиками по аг­рарному и другим вопросам заставили лидера кадетской фракции коррек­тировать свою позицию. Кадеты начали вести себя более решительно — перешли к критике правительства и объявили, что их «дороги» с «друзья­ми слева» расходятся. При этом «руководство общим направлением ре­формы, — указывал Милюков, — должно быть оставлено в руках государ­ства. Отсюда следовала со стороны кадетов и со стороны правительства обоюдная тенденция к сближению. Это выразилось в их переговорах в мае—июле 1906 г.

Переговоры с П. А. Столыпиным, на которых присутствовал симпатизировавший Милюкову министр иностранных дел А. П. Извольский, не были конструктивными. Столыпин вел переговоры не по существу, а полуиронически объяснял» Милюкову, что «министр внутренних дел есть в то же время шеф жандармов, выполняющий непривычные для интеллигенции функции». Извольский молчал, и в разговоре с Милюко­вым «сокрушался о том, что русская власть всегда начинает понимать по­ложение слишком поздно».

В правительственном «Новом времени» после этих переговоров было сообщено, что принятие предложении Милюкова (то есть конституцион­ной программы), «грозит гибелью России». 8 июля Нико­лай II подписал указ о роспуске Думы.

Главную задачу партии Милюков видел в подготовке к выборам во II Государственную думу. Сам он не смог баллотироваться в Думу из-за своего ценза, хотя предпринимались попытки изменить этот ценз по линии общества, печатавшего его книги. Но он был привлечен к следствию за подписание «Выборгского воззвания», и тем самым лишался этого права.

В итоге выборов во II Думу кадеты потеряли 80 депутатских манда­тов, произошел рост представителей правых и левых партий. У Милюкова не осталось в среде думской фракции старых «тесных связей», «не оста­валось и тех надежд, которые заставляли прочно запереться в ее колес­ницу». И тем не менее он не отходил от позиции «главного рупора и толкователя деятельности фракции». Продолжение строго парламентской деятельности Милюков связывал с «приспособлением к новым услови­ям», что означало изменение тактики. Милюков предлагал перейти от тактики «штурма» к тактике «правильной осады» самодержавия, сосредо­точиться на законодательной работе, воздерживаясь от прямого выражения недовольства правительству, и образовать в Думе парламентское большин­ство. Новый тактический лозунг — «правильная осада» самодержавия в практической работе стал для Милюкова лозунгом «беречь Думу». Поэто­му кадетская фракция уклонилась от выражения недоверия правительст­венной декларации Столыпина, так как в противном случае Дума могла быть закрыта. Этим определялось и решение других вопросов: об амни­стии, об отмене смертной казни, о помощи безработным, аграрный вопрос и др. «Формула перехода» — уклонение от решения, снятия с повестки дня, передача в Комиссии — избранный кадетами метод решения многих вопросов во II Думе, санкционированный лидером партии. Милюков, на­пример, считал провокационной постановку в Думе вопроса об отмене смертной казни за политические убийства, так как Дума была неоднородной и не могла дать однозначного решения; разногласия по этому вопросу дали бы повод для закрытия Думы. Столыпин решил воздействовать на Милюкова «Если Дума осудит революционные убийства, — говорил ему Столыпин, — то он готов легализовать партию народной свободы» Ми­люков отвечал, что он не может распоряжаться партией, «что для нее это есть вопрос политической тактики, а не существа дела. В момент борьбы, она не может отступить от занятой позиции и стать на позицию своих противников, которые притом сами оперируют политическими убийствами». Манифестом 3 июня 1907 г Дума была распущена.