Пытаясь ныне воссоздать зримый облик людей далёкой эпохи, художники обычно изображают их в одежде и обуви, обнаруженной археологами в раскопанных погребениях. При этом, как правило, забывают, что повседневная и погребальная одежды зачастую различались, и достаточно сильно. Неужели и нас художники будущего изобразят когда-нибудь гуляющими по улицам, так сказать, «в белых тапочках»?

А вот обряд, который, вводя в род приёмного сына, совершали скандинавы. Мы помним, что при переходе из рода в род человек должен был сперва «умереть». Так вот, центральным предметом в скандинавском обряде был башмак, сшитый специально, с соблюдением разных магических правил. Именно он символизировал приобщение к роду нового человека, принятие его не только членами семьи, но и мифическим предком. Во время священнодействия приёмный сын надевал этот башмак вслед за отцом, «вступал в его след», становясь в полном смысле слова «наследником». Вряд ли случайно русские слова так хорошо ложатся в описание подробностей совсем, казалось бы, чужого обряда! Всё дело в том, что обе языческие религии, как славянская, так и скандинавская, не миновали стадии тотемизма.

Кстати, в древнерусском языке слово «плесна» означало также и «след» .

4. ГОЛОВНОЙ УБОР

4.1 Шапка

Лучше всего известны исследователям шапки особого покроя — полусферические, сделанные из яркой материи, с околышем из драгоценного меха. В подобные шапки одеты каменные и деревянные идолы, сохранившиеся с языческих времён, такие мы видим и на дошедших до нас изображениях славянских князей. Это была княжеская регалия, притом специфически славянская. Недаром в русском языке бытует выражение «шапка Мономаха», означающее буквально «бремя власти». Не «корона», не «диадема» — именно «шапка». Само это слово долгое время попадалось учёным исключительно в княжеских грамотах-завещаниях, где шла речь об этом знаке достоинства. Лишь после 1951 года, когда археологами были найдены берестяные грамоты и наука получила небывалую возможность заглянуть в повседневную жизнь простого народа, сделалось ясно, что «шапкой» называли не только княжескую регалию, но и вообще мужской головной убор. А вот княжескую шапку именовали иногда «клобуком». Потом это название перешло в русском языке на монашеское покрывало, а также на колпачок, что надевали на голову охотничьим птицам («клобучок»). В языках зарубежных славян «клобук» до сих пор значит попросту «шапка», а также «шлем».

Княжеские шапки определённым образом даже «мешают» исследователям изучать головные уборы люда попроще: уж если на древней миниатюре присутствует князь (а ведь летописи составлялись в изрядной степени «про князей»), то все прочие, как правило, — с непокрытыми головами. Но, по счастью, сохранились фрески на лестнице Софийского собора в Киеве и браслет XII века: на них изображены музыканты в островерхих колпаках. Археологами были найдены заготовки для подобного колпака: два треугольных куска кожи, которые мастер так и не собрался сшить вместе. К несколько более поздней эпохе относятся обнаруженные при раскопках валяные шапки, а также лёгкие летние, сплетенные из тонких сосновых корешков. Можно предположить, что древние славяне носили самые разнообразные меховые, кожаные, валяные, плетёные шапки. И не забывали снимать их не только при виде князя, но и просто при встрече со старшим, уважаемым человеком — например, с собственными родителями.

Историческая же «шапка Мономаха» есть не что иное, как золотая бухарская тюбетейка, подаренная в XIV веке московскому князю и по его приказу обшитая соболем. Приобретя таким образом сходство с шапками древних князей, она ещё триста лет служила русским монархам во время обряда венчания на царство. Вот какова оказалась сила традиции, а вернее, религиозного убеждения: благополучие народа зависит от предводителя — мыслимо ли что-либо поменять в княжеском или царском убранстве, не навлечёт ли это беду?

4.2 Женский головной убор

Мы уже видели, как легко было в древности определить по наряду девушки её возраст — совершеннолетняя или нет, можно ли сватать. А вот замужем или нет — об этом говорил в первую очередь головной убор.

До замужества головной убор (по крайней мере летом) не покрывал макушки, оставляя волосы открытыми. Маленькие девочки носили на лбу простые матерчатые тесёмки. Взрослея, вместе с понёвой они получали «красу» — девичий венец. Ещё его называли «увяслом» — «повязкой», от «вясти» — «вязать». Эту повязку расшивали как можно нарядней, иногда, при достатке, даже золотом. Девушки из богатых семей носили увясла из византийской парчи. Другой типично славянской разновидностью «красы» был венчик из тонкой (около 1 мм) металлической ленты. Ширина ленты бывала обычно 0,5—2,5 см. Делали такие венчики из серебра, реже — из бронзы, на концах устраивали крючки либо ушки для шнурка, который завязывался на затылке.

Мастера-кузнецы украшали венчики орнаментом и придавали им разную форму, в том числе с расширением на лбу, как у византийских диадем. Из-за этого некоторые .учёные XIX века считали, что венки вошли в культуру славян только вместе с христианством (тем более что в христианской символике венкам придаётся особенный смысл). Однако археологические находки подтвердили глубокую древность славянских девичьих венчиков. Кроме того, не во всех славянских племенах носили венчики из металлических лент. Например, девушки племени северян, населявшего современную Курскую область, предпочитали сделанные из серебряной проволоки с концами, расклёпанными трубочкой — для шнурка. А в тех местах, где славяне тесно соприкасались с финноугорскими племенами, в славянских курганах нередко находят типично финские девичьи повязки, составленные из бляшек и металлических спиралек, нанизанных на нити рядами — по числу прожитых лет. Учёные объясняют эти находки заимствованием «моды» от дружелюбных соседей, а также большим числом смешанных браков.

Головной убор «мужатой» женщины непременно укрывал волосы полностью. Этот обычай был связан с верой в магическую силу волос (подробнее об этом см. в главе «Коса и борода»). Совсем недавно его строго придерживались не только русские, но и украинцы, белорусы, гуцулы, болгары, чуваши, все группы татар, башкир, народы коми, ижора, мордва и другие. Покрывали волосы и женщины Скандинавии.

Иностранные писатели — современники древних славян, оставившие нам описание их обычаев, — упоминают, что жених накидывал своей избраннице на голову покрывало и делался таким образом её мужем и господином. Действительно, одни из древнейших славянских наименований головного убора замужней — «повой» и «убрус» — означают, в частности, «покрывало», «полотенце», «платок». «Повой» значит ещё «то, что обвивает». Вероятно, именно такой убор запёчатлён на изображении древнерусской княгини, дошедшем до нас из XI века. Судя по всему, сделан он из длинной — несколько метров — и достаточно широкой полосы белой материи, концы которой спускаются на спину. Аналогичный убор дожил до начала XX века кое-где на Украине и на западе Белорусии. Этнографы совершенно справедливо называют его «полотенчатым». А в русском языке сохранилось выражение «до повоя», имевшее смысл — «до замужества».