В 1799 году на Императорском фарфоровом заводе было изготовлено 254 яйца, в 1802-м - 960. В начале XX века на производстве 3308 яиц в год на том же заводе было занято примерно тридцать человек, включая учеников. К Пасхе 1914 года выпущено 3991 фарфоровое яйцо, в 1916 году - 15365 штук. Большая часть их была предназначена для христосования с низшими чинами в действующей армии и посылок на фронт. На таких яйцах изображался вензель императора, государственный герб, а также орден святого Георгия (Георгиевский крест), отчего такое яйцо становилось своего рода знаком отличия и приобретало наградной характер (см. приложение 2). Кроме того, в России появлялись тысячи пасхальных яиц, жизнь которым давали и различные мелкие предприятия, и народные умельцы.

При Александре III и Николае II на заводе к каждой Пасхе выпускалось по 100, а позже по 200 яиц “с вензелевым изображением их императорских величеств государя императора и государыни императрицы". Техническому совершенству этих изделий, предназначенных для официальных подарков, уделялось особое внимание (см. приложение 3).

Сами государи подчас выступали в роли своеобразных контролеров: так, Александр III рекомендовал расписывать яйца не только цветами, но и орнаментами, любил цельные стеклянные изделия с гравированным узором.

Пасхальные яйца из папье-маше в конце XIX века делали на подмосковной фабрике Лукутина, ныне знаменитой Федоскинской фабрике лаковой миниатюрной живописи. Наряду с религиозными сюжетами мастера фабрики Лукутина часто изображали на пасхальных яйцах православные соборы и храмы. Одним из излюбленных сюжетов лукутинских мастеров был храм Василия Блаженного на Красной площади. В конце XIX - начале XX века наряду с иконами в московских иконописных мастерских, образованных выходцами из традиционных иконописных центров России - Палеха, Мстеры, Холуя, расписывали и пасхальные яйца.

В письмах из России, относящихся к началу XIX века, сестры ирландки Бильмот, гостившие у знаменитой просветительницы Е. Р. Дашковой, рассказывали, что на Пасху по окончании субботней службы все стали дарить друг другу пасхальные яйца - расписные, резные, крашенные в различные цвета. Сестры отмечают, что подарки в этот день обязательны, и в качестве "яйца" княгиня Е. Р. Дашкова подарила одной из них два бриллианта. При подношении дара, писали сестры Бильмот, говорят: "Христос Воскресе!" На это отвечают: "Воистину Воскресе". Произнося эти слова, продолжают сестры, даже крестьянин имеет право поцеловать руку любому важному лицу (хоть самому императору), и отказать никому нельзя. Из этого свидетельства видно, что в роли "пасхального яйца" могли выступать и другие подарки, а именно - драгоценности.

Одним из первых соединить пасхальное яйцо с ювелирным украшением попытался Фаберже. Имя Карла Фаберже чаще всего ассоциируется с блестящим искусством декоративного пасхального яйца, так называемого “пасхального сюрприза" – подарочного изделия со скрытым секретом.

Предполагается, что идея их создания принадлежала младшему брату Карла Фаберже – Агафону, необычайно одаренному художнику, обладавшему к тому же исключительными конструкторскими способностями. Карлу Фаберже удалось покорить сердца заказчиков, оттеснив всех конкурентов. Его успех – в сложности конструкции, оригинальности секрета и безукоризненности исполнения этих драгоценных игрушек. Всего с 1885 по 1917 год фирмой было изготовлено 56 "пасхальных сюрпризов" по заказам членов императорской семьи. Это были подарки Александра III и Николая II императрицам Марии Федоровне и Александре Федоровне.

Двенадцать пасхальных яиц было создано для Л. Ф. Келча, владельца нескольких золотых рудников в Сибири, для князя Ф. Ф. Юсупова и герцогини Мальборо, также выполнялись изящные и дорогие пасхальные подарки, часто содержащие различные сюрпризы. Это были пасхальные яйца со сложными заводными механизмами, представляющие собой чудеса ювелирного искусства, создание каждого из которых обходилось очень дорого. Образцы хранились в специальных футлярах или сейфах и извлекались оттуда для показа только во время Пасхи. Все предметы имеют форму яйца, внутри которого находится сюрприз: миниатюрные золотые копии крейсера, яхты, поезда, дворца, медальона с портретами членов царской семьи, фигурки соловья, кукушонка, музыкальная шкатулка. Приводимые в движение путем нажатия скрытой от глаз кнопки, фигурки движутся, поют, размахивают крыльями, поезд отправляется в путь, циферблаты часов вращаются, а стрелки остаются неподвижными, крышечки медальонов приподнимаются, открывая очаровательные детские портреты, музыкальная шкатулка проигрывает известные мелодии.

Первое пасхальное яйцо 1885 года с полосками из синей эмали было выполнено мастером Михаилом Перхиным. Двадцатишестилетний петрозаводчанин, он в 1886 году становится главным мастером фирмы Фаберже. Именно он в 1891 году выполнил яйцо с моделью крейсера "Память Азова" (см. приложение 4.). Сочетая зеленый цвет камня с золотом, искрящимся прозрачными каплями бриллиантов, мастер удачно оттенил и красоту самоцвета, и блеск благородного металла. Внутри этого драгоценного, выложенного бархатом футляра на голубой аквамариновой пластине застыла великолепная из золота и платины модель крейсера. В сложной оснастке корабля можно разглядеть миниатюрный капитанский мостик, крохотный руль, тончайшие полотнища парусов.

Не менее интересно использование цветного золота. Именно фирма Фаберже возродила технологию четырехцветного золота, или "кватра колор", то есть желтого, белого, красного и зеленого цветов. Техника была известна во Франции с XVIII века, а затем на долго забыта. Мастерам фирмы часто удавалось достичь сложной цветовой гаммы только благодаря цветному золоту, без привлечения других отделочных материалов. Соединив матовое и полированное золото, а также используя цветное, Михаил Перхин добился прихотливой игры на поверхности корпуса "Часов с букетом лилий" (см. приложение 5.).

Не металл и не камень, а эмаль считали ювелиры фирмы самым эффективным средством художественной выразительности. Возрождая древнее искусство, они вновь обращались к его декоративным приемам. Ни одна ювелирная фирма в мире не использовала эмаль столь широко и в таком многообразии цветов и оттенков, как фирма Фаберже.

Новым приемом в русском эмальерном деле того времени явилась техника "оконной", или "витражной" эмали.

"Ювелирным капризом" называют одно из самых изысканных произведений Михаила Перхина "Листья клевера" (см. приложение 6.). Сотканный из тончайших золотых нитей объем представляет собой буйное переплетение стеблей и листьев клевера, большая часть которых залита прозрачной, изумрудного цвета эмалью. Невозможно представить, как удалось мастеру равномерно разместить и удержать на поверхности горячую эмалевую массу.

Интересны детские профильные портреты, выполненные в технике эмали в цвете нежно-коричневой сепии. Они даны на золотой пластине, залитой эмалью розового цвета. Здесь чувствуется явное влияние античного искусства, мастер умело передает фактуру материала. Эта золотая пластина, укрепленная на богато декорированной подставке, не что иное, как "сюрприз" самого элегантного пасхального подарка - "мозаичного яйца". Оно выполнено сыном старого Августа Хольмстрема, бывшего до прихода Перхина главным мастером фирмы.