Раскрывая понятие основного (материнского) общества и дочерних хозяйственных обществ (ст. 105 ГК РФ, ст. 6 Закона об АО, ст. 6 Закона об ООО), законодатель выделяет следующие возможные основания установления экономического контроля основного общества над дочерним:

1. Наличие преобладающего участия в уставном капитале, ко­торое

необязательно должно превышать 50% голосующих акций (долей участия) в уставном капитале общества. При многочисленности акционеров или участников и «распы­ленности» контрольного пакета в отдельных обществах требуется значительно меньшее число голосов (долей уча­стия), чтобы добиться подавляющего влияния. Эта форма экономического контроля реализуется, та­ким образом, посредством участия основного общества в органах управления дочернего: общих собраниях акцио­неров, советах директоров;

2. Наличие заключенного договора, согласно которому одно об­щество

вынуждено подчиняться другому. Это может быть договор доверительного управления, совместной деятель­ности, кредита, ипотеки, залога ценных бумаг, иной иму­щественный договор. К числу договоров, создающих от­ношения подчинения, отдельные авторы относят договор с управляющей организацией (управляющим), которой пе­редаются полномочия исполнительного органа общества[41]. На наш взгляд, договор об управлении, в силу которого одно общество выполняет функции исполнительного орга­на другого общества[42], к числу договоров, создающих отно­шения экономической субординации, не относится.

Как нам представляется, при передаче функции испол­нительного органа организации другому юридическому лицу не возникает холдинговых отношений в их содержа­тельном значении, поскольку между управляющей орга­низацией и хозяйственным обществом не возникают от­ношения зависимости, и, хотя эффективность деятельности управляющей организации влияет на экономические ре­зультаты управляемого общества, но не в связи с контро­лем над ним. Напротив, в соответствии с законодатель­ством исполнительные органы хозяйственного общества подотчетны общему собранию и совету директоров (ст. 69 Закона об АО, п. 4 ст. 32, ст. 40 Закона об ООО). Управля­ющая организация при осуществлении ею прав и испол­нении обязанностей должна действовать в интересах об­щества добросовестно и разумно, она несет ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу ее виновными действиями (бездействием), если иные осно­вания и размер ответственности не установлены законом или договором (п. 3 ст. 53 ГК РФ). К управляющей орга­низации с иском о возмещении причиненных обществу убытков может обратиться общество и соответственно ак­ционер (ы), владеющий в совокупности не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций общества (ст. 71 Зако­на об АО). С иском о возмещении убытков к управляющей организации общества с ограниченной ответственностью вправе обратиться общество или его участник независимо от размера принадлежащих ему долей (п. 5 ст. 44 Закона об ООО). По решению общего собрания акционеров хо­зяйственного общества, полномочия управляющей орга­низации могут быть в любое время досрочно прекраще­ны, если ее управленческая деятельность в качестве исполнительного органа окажется неэффективной (п. 4 ст. 69 Закона об АО, подп. 4 п. 2 ст. 33 Закона об ООО).

В вопросе о месте управляющей организации в корпо­ративных отношениях важно различать случаи: (1) когда автономное общество «приглашает» управляющую органи­зацию для осуществления функций исполнительного орга­на и в этом случае, как было показано выше, управляющая организация не приобретает контроля над этим обществом и (2) когда основное общество, не желая непосредственно осуществлять руководство дочерними обществами, создает для этих целей подконтрольную (зачастую со 100% участи­ем в уставном капитале) управляющую организацию и по­ручает ей осуществлять управление дочерними общества­ми. В последнем случае управляющая организация является всего лишь «правовым механизмом» осуществления основ­ным обществом контроля, в основе которого лежат отноше­ния экономической зависимости между ним и дочерними обществами, определяемые, например, владением конт­рольным пакетом акций. Следует отметить, что в совре­менных условиях все больше основных обществ прибегает к организации управления в холдинге посредством управ­ляющих организаций, действующих как единоличный ис­полнительный орган дочерних обществ. В этом случае ди­ректор дочернего общества не назначается, а влияние на должностных лиц, осуществляющих от имени управляю­щей организации полномочия по текущему руководству до­черними обществами, у основного общества вполне весо­мое. Достаточно сказать, что эти лица состоят в трудовых отношениях с управляющей организацией, которые могут быть изменены или прекращены по инициативе ее руково­дителя, назначенного основным обществом. 3. Наличие иной возможности определять решения общества может выражаться, например, в праве избирать или существенным образом влиять на избрание определенного количества членов совета директоров, коллегиального исполнительного органа, назначать единоличный исполнитель­ный орган. К числу «иных способов» установления контроля относится распространенная практика, когда генеральный директор основного общества избирается председателем совета директоров дочернего, а руководители основного общества занимают также руководящие должности в дочернем. Основное общество может назначить управляющей компанией дочернего общества специально созданную для этих целей подконтрольную коммерческую организацию, о чем выше шла речь.

В нашем понимании зависимость, хотя и определяется коли­чественным критерием, но связана с существенным влиянием од­ного хозяйственного общества на решения другого и является как бы более «слабым» проявлением контроля, по сравнению с тем, через который определяется дочернее общество. Зависимые обще­ства могут входить в структуру холдинговых компаний, но их участие в холдинге не является квалифицирующим признаком этого вида предпринимательского объединения.

В зарубежном законодательстве устанавливается различный процент участия в уставном капитале, позволяющий судить об отношениях экономической зависимости. К примеру, в Законе об акционерных обществах Германии 1965 г. предусмотрено, что зависимость между акционерными обществами возникает при наличии у одного из них 25% пакета акций другого, в Законе Харта-Скотта-Родино США 1979г. — не менее 15% голосую­щих акций. В английском Законе о компаниях 1985 г. вообще не применяется количественный критерий, а зависимость оп­ределяется от обладания большинством или контролем за большинством голосов в компании[43].

При определении экономической зависимости могут быть: выделены следующие степени контроля:

• 100% участие основного общества в уставном капитале дочернего обеспечивает полный контроль. Это «компания одного лица», руководство деятельностью которой во многом, реализуется основным обществом; и

• от 75% участия в уставном капитале в АО также обеспечивает полный контроль, поскольку является квалифицированным, большинством голосов, необходимым на общем собрании при решении вопросов о внесении изменений и дополнений в ус­тав общества, о его реорганизации, ликвидации, об определе­нии количества, номинальной стоимости, категории (типа) объявленных акций и предоставляемых этими акциями прав, о приобретении обществом размещенных акций в случаях, предусмотренных Законом «Об акционерных обществах». В ООО владение 75% долей в уставном капитале обеспечивает гарантированный, однако не полный контроль, поскольку по ряду вопросов уставом общества может быть предусмотрено единогласие (внесение изменений в учредительный договор, реорганизация, ликвидация общества и др.);