Международное соглашение всегда публично, так как является согласованием воль субъектов международного права. Поэтому принятие, действительность, изменение и прекращение любого международного договора обусловлены принципами и нормами международного права. В соответствии со статьей 34 Венской Конвенции о праве международных договоров договор не создает обязательств или прав для третьего государства без его на тосогласия, т.е. действует только в отношении государств-участников.

Вместе с тем все более заметным явлением в международном праве становятся Конвенции, предусматривающие возможность применения их норм в отношении физических и юридических лиц государств – неучастников таких Конвенций. Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге не относится к их числу.

В силу принципа суверенитета государство имеет право установить определенные правила для иностранцев, находящихся под его юрисдикцией. При этом не имеет значения, каким образом установлено это правило – либо принятием внутреннего нормативного акта, либо трансформацией международного соглашения в норму национального права. Здесь важен результат. А он в том и другом случае будет один – создается норма, исполнение которой обеспечено государственным принуждением.

Следующим непременным условием является недискриминационный характер таких норм. При соблюдении вышеупомянутых условий трансформированная норма является действительной и имеет такую же силу, как и любая внутригосударственная норма права. Однако при этом не происходит разрыв всех связей между трансформированной нормой и международным соглашением. Примером такой связи может быть зависимость сферы действия трансформированной нормы или возможность ее принудительного осуществления в зависимости от участия в международном соглашении того или иного государства. Указанные обстоятельства должны быть приняты при рассмотрении вопросов сферы действия Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге.

б) сфера применение Конвенции

Сфере применения Конвенции о международном финансовом лизинге полностью посвящена первая глава.

Конвенция распространяется на сделки финансового лизинга. Его определение приводится в пункте 2 статьи 1 Конвенции. Характерные черты финансового лизинга могут быть определены следующим образом:

– лизингополучатель выбирает оборудование и поставщика;

– оборудование приобретается лизингодателем;

– оборудование приобретается в связи с лизинговым соглашением;

– лизинговое соглашение должно быть заключено к моменту приобретения оборудования, но может быть заключено позднее;

– о таком лизинговом соглашении должно быть известно поставщику;

– совокупные арендные платежи по лизинговому соглашению должны соответствовать всей или существенной части амортизации оборудования.

В дополнение к вышеперечисленному пункт 1 статьи 1 Конвенции приводит дополнительные квалифицирующие признаки сделки финансового лизинга, в соответствии с которыми в сделке финансового лизинга:

– лизингодатель по указанию лизингополучателя заключает соглашение (договор поставки) с третьей стороной (поставщиком), по которому лизингополучатель приобретает комплект машин, средства производства или иное оборудование на условиях, одобренных лизингополучателем. (Лизингополучатель предопределяет ту часть договора поставки, которая его касается; сюда могут быть отнесены спецификация оборудования, условия и сроки его поставки и т.п.); – лизингодатель заключает договор (лизинговый договор) с лизингополучателем, по которому предоставляет лизингополучателю право использовать оборудование за арендную плату.

Данные положения важны для понимания определения понятия финансового лизинга. Финансовый лизинг представляет собой комбинацию двух взаимозависимых, но самостоятельных договоров – договора поставки и договора лизинга. Содержание правоотношений, вытекающих из этих договоров, будет рассмотрено ниже. Здесь мы подчеркнем их самостоятельность и взаимную условность, т.е. вступление в силу одного договора зависит от вступления в силу другого договора. Практическое применение этой посылки означает, что соответствующие договоры, не подпадающие под определение финансового лизинга, данного в Конвенции, не будут регламентироваться правилами Конвенции, но при этом Конвенция не будет влиять на действительность таких договоров.

Нормы Конвенции применяются и, в отношении сублизинговых договоров. При этом поставщик оборудования считается поставщиком для каждого последующего субарендатора.

Важным для определения сферы действия Конвенции является ее территориальное применение в соответствии с положениями, имеющимися в ней самой.

Конвенция распространяется на сделки, в которых все участвующие стороны имеют свое место деятельности в странах – участницах Конвенции, но лизингодатель и лизингополучатель должны осуществлять свою деятельность в разных государствах. Конвенция не содержит каких-либо указаний относительно того, что следует понимать под местом деятельности. Данный вопрос следует решать в соответствии с нормами применимого права.

Применимое право определяется коллизионными нормами права, выбранного сторонами соответствующего договора или применяемого в силу определенных обстоятельств. При этом следует иметь в виду правило, установленное статьей 3 Конвенции. В соответствии с ним как договор поставки, так и договор лизинга должны регулироваться правом страны – участницы Конвенции. В противном случае такие сделки не будут подпадать под действие Конвенции. Данное условие ограничивает в значительной мере возможное многообразие правовых систем, претендующих на определение понятия места деятельности лизингодателя, лизингополучателя и поставщика, но не устраняет в полной мере элемент неопределенности. Для устранения возможной правовой неопределенности, вызванной исключением сделок из под действия Конвенции, заинтересованным сторонам следует внимательно прорабатывать этот вопрос. Определение места деятельности иностранного лица не является легкой задачей при ее видимой простоте.

Пункт 2 статьи 3 Конвенции содержит дополнительное правило, в соответствии с которым при наличии нескольких мест деятельности у одной из сторон ее местом деятельности для целей Конвенции следует признавать то место, которое имеет наиболее тесную связь с соответствующим договором. Правовое положение недвижимости в значительной мере отличается от статуса движимых вещей, По законодательству многих стран прикрепление движимого имущества к земле может изменить его статус. Например, статья 130 ГК РФ предусматривает, что к недвижимым вещам относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без соразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания и сооружения. Представляется, что частным случаем этого же правила является статья 132 ГК РФ, определяющая, что предприятие в целом, как имущественный комплекс, признается недвижимостью, а в состав предприятия, как имущественного комплекса, входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая земельные участки, здания и сооружения. Право ряда стран идет дальше и устанавливает, что все имущество, прикрепленное к земле, становится ее частью. При этом собственник прикрепленного имущества теряет титул на него. Вместе с титулом он теряет право на истребование имущества, которое переходит к лицу, обладающему титулом на землю, например к залогодержателю. Положения лизинговой сделки о том, что оборудование остается в собственности арендодателя и после его прикрепления к земле, не связывает третью сторону (собственника земли или залогодержателя). В такой ситуации, если залогодержатель вступает во владение или принудительно осуществляет свои права в отношении заложенной земли, он правомочен претендовать на титул на оборудование. При конфликте интересов арендодателя и лица, имеющего права на землю, права последнего будут защищены преимущественно перед арендодателем.