Безличные предложения тоже выражают суждения, например: «Морозит», «Грустно», хотя предмет мысли здесь лишь подразумевается (внешняя среда; человек, испытывающий определенное душевное состояние). Вопросительные предложения, наоборот, не выражают суждений. Например: «Найдена ли собака?» Здесь непосредствен­но нет ни утверждения, ни отрицания. Иначе мы сказали бы просто: «Собака найдена» (или «Собака не найдена»). В вопросительных предложениях суждения содержатся лишь в скрытом виде : «Собака существует», «Собака потеряна», «Собака ищут». Однако логическая сущность вопроса к такого рода суждениям отнюдь не сводится. Он представляет собой посредствующее звено между одними, известными суждениями и другими, новыми. Вот почему вопрос всегда предполагает ответ («Собака найдена» или «Собака не найдена»). Это и есть новое суждение.

Не будучи ни утверждением, ни отрицанием, вопрос не может быть также истинным или ложным. Он бывает лишь правильным и неправильным. Это всецело зависит от того, какие суждения лежат в его основе — истинные или ложные. Например: «Закончил ли Аристотель чтение лекций в нашем институте?» Здесь предполагаются ложные суждения о том, что «Аристотель жив», что зачем-то «Он приехал в наш институт» и в настоящее время «Он читает здесь лекции». Следовательно, и самый вопрос, основанный на них, сформулирован неправильно. Вопрос как особая логическая операция, тесно связанная с суждением и в то же время отличная от него, тоже возникает в процессе практической деятельности людей. Воздействуя на предметы и явления действительности, человек отражает ее не пассивно, а активно. Это воздействие требует все новых знаний. И тогда человек запрашивает их у действительности, у других людей. Возникая из недостатка информации о том или ином предмете мысли, вопрос служит средством ее восполнения. Если сказать кратко, это логическая форма перехода от известного к неизвестному. В вопросе особенно рельефно проявляется диалектический характер процесса познания. Правда, именно поэтому ответ на него возможен далеко не всегда. Вспомним знаменитое, актуальное и поныне обращение Гоголя: «Русь, куда несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа». Впрочем, ответа на этот жгучий вопрос о путях общественного развития страны нет и сегодня.

Познавательная роль вопросов очень велика. Наряду с сужде­ниями они позволяют осуществлять процесс научного познания, двигаться от незнания к знанию, от менее полного знания к более полному, более точному и глубокому. Форму вопроса нередко принимают цели и задачи исследования, научные проблемы, гипотезы и т. д., без которых не может быть развития науки.

Вопросы весьма часто используются в практике общения — как средство получения новой информации, расширения кругозора, выяснения отношений. Вопросно-ответная форма — эффективное средство осуществления учебного процесса. Эта форма широко применяется врачами во время беседы с больными. Ее широко используют в интервью с известными людьми — в печати, по радио, телевидению. Она особенно важна также в юридической практике, например когда ведется расследование какого-либо дела, а также в ходе самого суда. «Вопросы здесь задаю я» — эта фраза следователей и судей стала крылатым выражением. Требуется лишь, чтобы вопросы формулировались правильно. Важны здесь и правильные ответы. Ведь если на поставленный вопрос ответ дается утвердительный, то тем самым признается все, что стоит за самим вопросом. Но если что-то не признается, то это должно быть специально оговорено.

От вопросительных предложений в собственном смысле отличаются так называемые риторические вопросы. Как и повествовательные предложения, они по существу тоже выражают собой суждения, но в особой, специфической форме. Например: «Как тебе не стыдно?» Здесь лишь усиливается категоричность, безусловность суждения: «Ты должен этого стыдиться». Отсюда ясно, что риторический вопрос не требует ответа. «Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни?» — вопрошает Ленский в романе Пушкина «Евгений Онегин». Разве здесь требуется конкретный ответ — куда именно они удалились? Нет, этим лишь подчеркивается печальная мысль, что «весны . златые дни» ушли безвозвратно. У того же Пушкина: «Что же и составляет величие человека, как не мысль?» Разве Пушкина интересуют здесь помимо мысли еще какие-либо составляющие величия человека? Своеобразие риторических вопросов позволяет воспользоваться ими как средством создания шутки или остроты. В этой связи юристам полезно поразмышлять над мудрым высказыванием Козьмы Пруткова о единстве и многообразии законов: «Если бы вся Вселенная обратилась в одно государство, то как не установить повсюду одинаковых законов?»

Побудительные предложения, подобно вопросительным, тоже основаны на каких-либо суждениях. Например: «Найдите книгу!» Здесь предполагается, что «Книга существовала», «Книга потеряна», «Книга необходима». Однако логический смысл и назначение таких предложений состоят не в констатации этих фактов, а в побуждении кого-то к совершению действия, требовании, пожелании, просьбе. Аналогичный пример: «Встать! Суд идет».Побуждения — тоже продукт деятельности людей. В ходе их совместных действий возникает потребность в том или ином волеизъявлении, проявлении чувств и т. п. Она и находит свое конкретное выражение в побудительных предложениях. Познавательное значение побуждений тоже велико. В них так или иначе закрепляется человеческая мудрость, основанная на опыте и знаниях. Вот почему многие побудительные предложения стали своего рода афоризмами, превратились в пословицы и поговорки. «Не судите, да не судимы будете», — сказано в Священном Писании. «Познай самого себя!» — изречение, высеченное на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах (Греция). «Старайся быть точен, как свидетель при показаниях», — советовал Цицерон. А как актуально ныне звучат высказывания выдающихся людей прошлого: «Голосуй за человека, который обещает меньше всех, будешь меньше всех разочарован»; «Если хочешь узнать, что представляет собой человек, дай ему власть», «Надейся на лучшее, а приготовься к худшему».Итак, каждому из типов предложений соответствует своя логическая форма: повествовательному предложению — суждение; вопросительному — вопрос как форма перехода от од­ного суждения к другому; побудительному — побуждение кого-то к чему-то. Вопросительные и побудительные предложения хотя и заключают в себе суждение, отнюдь не сводятся к ним. Вот почему мы сказали, что всякое суждение есть предложение, но не всякое предложение есть суждение.

Суждение и структура предложений. Неоднозначны отношения также между структурой суждения и структурой предложения. В наиболее общем виде различие между ними сводится к тому, что в мышлении людей, говорящих на самых разных языках, суждение имеет одну и ту же структуру, а предложения в этих языках строятся по-разному.

Но и в рамках одного и того же языка, например русского, структуры суждений и предложений различны. Так, в суждении лишь два взаимосвязанных члена: субъект и предикат. А в предложении могут быть как главные члены — подлежащее и сказуемое, составляющие его грамматическую основу, так и второстепенные — определение, дополнение, обстоятельство. Нет однозначного соответствия даже между субъектом и предикатом суждения, с одной стороны, подлежащим и сказуемым предложения — с другой. Такое соответствие может иметь место лишь в простых нераспространенных предложениях типа: «Роза красна», «Люди смертны», «Суд идет». В распространенных же предложениях дело обстоит сложнее. Так, в предложении «Любой, кто получил выгоду от преступления, виновен в его совершении» подлежащее — «любой», а сказуемое — «виновен». Субъект же заключенного здесь суждения выражен группой подлежащего: «любой, кто получил выгоду от преступления», а предикат — группой сказуемого: «виновен в его совершении». Причем может быть и обратная ситуация, когда субъект суждения выражен в предложении сказуемым (или его группой). Например: «Выдающимся русским писателем является Шолохов». Здесь субъект суждения — «выдающийся русский писатель» выражен группой сказуемого, а предикат — «Шолохов» — подлежащим. Более сложный, юридический пример: «Разрешено все, что не запрещено законом». Субъект суждения здесь выражен сказуемым («то, что разрешено»), а предикат — группой подлежащего («все, что не запрещено законом»).Наконец, субъект и предикат суждения подвижны, тогда как подлежащее и сказуемое предложения неподвижны. Примеры. «Суд состоится». Субъект суждения выражен здесь подлежащим предложения — «суд», а предикат — сказуемым — «состоится» (ср.: «Суд есть то, что состоится»). «Суд состоится завтра». Предикат здесь выражен уже другим словом — «завтра» (ср.: «День, когда состоится суд, — это завтра»). «Суд состоится завтра в Москве». Предикат выражен третьим словом — «Москва» (ср.: «Город, где состоится завтра суд, — Москва»).Причина подвижности предиката — в его характере как носителя новизны.Чтобы выявить логический смысл предложения, надо найти в нем субъект и предикат. А это, как очевидно, не простая задача. Ведь они подвижны и могут выражаться в предложении разными способами. Знание таких способов имеет огромное практическое значение для точного выражения наших мыслей. О каких же конкретно способах идет речь?Прежде всего, это соответствующая грамматическая форма предложения. Оно может быть построено так, чтобы субъект суждения был выражен непременно подлежащим (или его группой), а предикат — сказуемым (или его группой). Если, например, мы хотим высказать мысль, что именно Петров, а не какой-то другой адвокат будет выступать в суде, то ей можно придать следующую грамматическую форму: «Адвокат, который будет выступать в суде, — это Петров». Но если мы хотим выразить другую мысль, что Петров будет выступать именно в суде, а не на коллегии адвокатов, то можем грамматически оформить ее так: «Место, где будет выступать адвокат Петров, — это суд». Правда, при таком способе выражения мысли сама конструкция предложения может оказаться искусственной. Поэтому ограничиваться им нельзя.