Традиция общего права делает упор на слово. Суды общего права предпочитают сказанное слово слову написанному. Благодаря этому судебный процесс стран общего права получил название состязательного. Это означает, что если дело дойдет до процесса, стороны и их адвокаты имеют возможность контролировать его ход, ведя борьбу путем перекрестного опроса свидетелей в зале суда. Судья, по сути, играет роль арбитра, который должен решить, кто прав, а кто виноват. Такой процесс получил название судейского слушания. Оно происходит тогда, когда обвиняемый отказался от права на жюри присяжных или дело не подлежит рассмотрению с участием присяжных в силу закона. В остальных же случаях решение главного вопроса о вине обвиняемого возлагается на жюри присяжных.

Жюри обычно состоит из двенадцати мужчин и женщин, выбранных из сообщества. Все они должны отвечать определенным требованиям, которые варьируются в зависимости от местных законов. В любом случае, эти люди должны иметь незапятнанную репутацию и пользоваться доверием общества, из которого они избираются. Любой психический житель Англии в возрасте от 18 до 70 лет, не работающий в системе правосудия последние 10 лет, и не являющийся служителем церкви, может в любой момент получить уведомление о том, что он включен в список присяжных.

Предполагается, что жюри абсолютно беспристрастно. Адвокаты обеих сторон будут задавать вопросы предполагаемым членам жюри и могут выразить недоверие любой кандидатуре по той или иной причине. Выражение недоверия означает отстранение от дела, причем определенному законом количеству членов жюри отвод может быть заявлен вообще без объяснения причин. Адвокат подзащитного может подозревать, что вот тот человек с мрачным выражением лица и неясной дикцией представляет опасность для клиента, и он может избавиться от него, заявив безапелляционный отвод.

Когда жюри выбрано, начинается процесс, роль судьи в котором сводится к роли конферансье. Адвокаты и присяжные, перед которыми они выступают, являются главными действующими лицами процесса. Судья следит за тем, чтобы все происходило ровно и корректно. Судья контролирует допустимость представляемых присяжным доказательств (например, заботится о том, чтобы присяжным не указывали на уголовное прошлое подсудимого), объясняет жюри, какие именно статьи закона имеют отношение к рассматриваемому делу. Оценка доказательств и решение о виновности остается за жюри. Судья при любых обстоятельствах не должен и не может вмешиваться в процесс принятия решения.

Присяжные не должны подвергаться влиянию общественного мнения в ходе всего процесса. Они изолируются от общества и средств массовой информации, их родным запрещается видеть их и разговаривать с ними по телефону как о ходе процесса, так и о его общественной оценке. Решение принимается присяжными всегда за закрытыми дверями. В принципе, вердикт присяжных должен быть принят единогласно. Парламентский способ подачи голосов, при котором присяжным предоставляется возможность воздерживаться от подачи голоса, опуская в урну белые бумажки, является исключением. Он не увязывается с общепринятым принципом толкования сомнения в пользу подсудимого и связан с инертностью духа, недопустимой для члена жюри присяжных. Каким образом присяжные приходят к решению, остается тайной. Мало кто из присяжных склонен делиться информацией с журналистами после процесса, а в некоторых местах это вообще считается преступлением. Попытка оказать давление на присяжных однозначно содержит состав преступления.

С юридической точки зрения властные полномочия жюри ясны. Если оно находит, что обвиняемый невиновен, тот немедленно выходит на свободу. Решение жюри присяжных, насколько неправильным или глупым оно может показаться судье или обществу, окончательно и не подлежит обжалованию. Если жюри приносит обвинительный вердикт, судья применяет уголовный закон и выносит приговор.

Так в самых общих чертах выглядит институт присяжных, который на всем протяжении развития системы гражданского права прививается, отторгается и видоизменяется в ней, всегда вызывая бурную реакцию и горячие дебаты.

Страны гражданского права исторически используют состязательную систему в уголовном процессе в виде исключения. Традиционно во Франции, Германии, России или Бразилии судьи играют гораздо большую роль в проведении процесса и принятии решения по делу. Они исследуют факты, отбирают улики, пытаются самостоятельно докопаться до сути дела. Отсюда система гражданского права в сфере уголовного процесса получила название следственной.

Основные аргументы приверженцев следственной системы сводятся к тому, что состязательная система примитивна и часто несправедлива. Состязательные процессы, полагают европейские юристы, превращаются в демонстрацию способностей адвокатов, а правда зачастую оказывается задушенной. Следственная система делает упор на работу честных судей-профессионалов. Профессионализация уголовного правосудия связывается с большей беспристрастностью, справедливостью, эффективностью. К участию присяжных в отправлении правосудия здесь относятся как к суду дилетантов.

Но что такое профессионализм в уголовном правосудии? Работа судьи связана с деятельностью, в которой чисто юридические понятия буквально переплетаются с обыденными. Весь уголовный процесс замешан на доказательствах. Решение принимается в результате сложной работы сознания, называемой оценкой доказательств, которая согласно закону осуществляется по внутреннему убеждению судьи. “Внутреннее убеждение” вполне очевидно является категорией, апеллирующей прежде всего к личности человека, а значит практически не поддается контролю. Этот неконтролируемый личностный элемент был насильно привнесен в судебную технологию стран следственной системы. В результате внутреннее убеждение судьи формируется под воздействием представлений, господствующих в профессиональном мире судей и других представителей уголовного правосудия. Возможно это не вызывало бы проблем, но уголовный процесс в странах следственной системы объективно подвержен обвинительному уклону, о чем много говорится, начиная еще с середины прошлого века. Следовательно, профессиональное сознание судьи при оценке доказательств смещено в сторону поддержки обвинения, судья незаметно для себя втягивается в идейную позицию обвинителя, попадая при этом в своеобразную ловушку, что само по себе нарушает принцип беспристрастности и угрожает принципу презумпции невиновности. Только присутствие суда присяжных позволяет разделить внутреннее убеждение судьи на профессиональное и человеческое, не создавая для него угрозы нарушения процессуального законодательства: юридическая оценка доказательств, т.е. контроль за законностью добывания и оформления доказательств - допустимость доказательств - в суде присяжных является исключительно компетенцией профессионального судьи, а оценка, требующая здравого смысла, непредвзятости, служебной независимости, отсутствия информации о прошлом подсудимого проводится обыкновенными честными гражданами.

Критикуя идею суда присяжных, не вдаваясь в смысл их судебной деятельности, многие последователи следственной системы хотят видеть в присяжных представителей общественного мнения по данному делу. На самом деле присяжные не приносят в зал суда заранее сложившееся мимолетное мнение плохо осведомленной массы, а приходят выразить общественную совесть, и закон ограждает их от мнений за стенами суда и даже вносит это в текст их присяги. Суд присяжных - это не фрагмент улицы, а совокупность человеческого опыта, которому законом предоставлено право судить. Это правосудие, организуемое и управляемое обычным судьей, но избавленным от давления окружающей среды, которая при единоличном рассмотрении дела зачастую стремится властно повлиять на его исход. Оставаясь наедине с собственной совестью, судья может испугаться общественного негодования и утраты популярности или сложной аналитической работы. Такие случаи известны. Известны даже имена некоторых таких судей. Одного звали Понтий Пилат.