Развитие соотношения государства и церкви.

Государственная власть Римской империи, в свою очередь, рассматривала христианство как одну из сект иудаизма, причем наиболее антигосударственную и злонамеренную из всех. Несмотря на постепенное распространение христианских идей за пределы первоначального ядра секты, представленного, действительно, преимущественно евреями, христианство продолжало вызывать неприязнь и противодействие, периодически выливавшиеся в жестокие преследования с массовыми пытками и казнями. Перелом произошел после принятия христианства императором Константином, с которого начинается период превращения христианской религии из гонимой и презираемой в государственную, «византийская эра» ее истории.

Византийский период можно охарактеризовать как чисто теократический. Это эпоха возникновения и расцвета на практике системы так называемого «цезаропапизма» - влияния светской и церковной власти. Христианство, вопреки своим первоначальным представлениям о противоположности «божьего» и «кесарева», стало развиваться в русле апологетики государства, приняв на вооружение древнюю идею о божественном происхождении светской власти. Символическим выражением этой идеи стала церемония коронования и миропомазания императора.

Унаследованная от Византийской империи Россией концепция христианского монарха как воплощения «власти от Бога» служила теоретическим обоснованием необходимости в обществе института монархии. Монархия обеспечивала единовластие и преемственность стратегии управления государством, а церковь укрепляла и освящала ее своим сакральным авторитетом. Однако эта гармония в отношениях церкви и государства оставалась внутренне противоречивой, поскольку в ней подспудно и явно постоянно происходило смещение равновесия то в одну, то в другую сторону. Усиление государственной власти сопровождалось подчинением и оттеснением на второй план церкви.

В римском католицизме взаимопроникновение государства и церкви проявилось особенно наглядно. Политические лидеры занимали в церкви важнейшие посты. Вопреки принципам нестяжания, исповедуемым первоначальным христианством, церковь все более обрастала разнообразным движимым и недвижимым имуществом, превратившись в крупнейшего землевладельца и работодателя. По меньшей мере, со времен обращения в христианство императора Константина в 312 г. н.э. и примерно до 1870 г. католическая церковь была бесспорной частью европейского социополитического порядка. Хотя доктрина церкви подчеркивала превосходство духовного над мирским, в действительности сама религиозная власть церкви испытывала постоянное вмешательство со стороны светских властей. Крупнейшие католические государства Европы оказывали серьезное влияние не только на политику Папы, но даже на его избрание. Франция, Испания и Австрия обладали даже официально признанным церковью правом вето на любую кандидатуру во время анклавов по избранию нового папы. Это продолжалось до 1903 г., когда папа Пий Х (1903—1914) объявил вето не имеющим силы.

В 19 в. папство имело репутацию самой реакционной силы в европейской политике. Папы определяли и провозглашали официальное мнение церкви по таким либеральным принципам как свобода прессы, отделение церкви от государства и свобода религии. Это мнение было бескомпромиссно отрицательным. Папы прилагали все усилия для отстаивания своего положения правителя в собственном мирском королевстве как залога своей религиозной независимости. Церковь вступала в союз с авторитарными государствами, и до 1859 г. сам папа являлся абсолютным монархом не только в церкви, но ив своем мирском государстве, известном как Папская область в центре Италии.

Однако, уже начиная с 17 века, проявляется тенденция к пересмотру сложившихся отношений между церковью и государством. В основе нового паттерна отношений «церковь — государство» лежит концепция «естественного закона». В странах, где доминирующей религией стал победивший протестантизм, особый упор делается на укрепление суверенитета светской власти. Диалогичное развитие наблюдается и в католическом мире. Русская православная церковь также оказывается вовлеченной в этот процесс при Петре I.

Мощный размах государственного вмешательства видела церкви — одна из основных черт этого периода ее истории. В учении Феофана Прокоповича (главного советника Петра I по религиозным вопросам) соединились теократические представления об абсолютизме в его протестантском выражении с византийских пониманием государственной власти; согласно этой новой концепции властитель является высшим хранителем и защитником догматов Церкви. Свою задачу Петр I видел в более тесном сращивании церкви и государства и превращении первой в инструмент морали. Уничтожение патриаршества преподносилось как выражение заботы, политической целью этого акта было устранение конкурента в лице церковной власти (как при Никоне). Задачей Духовной коллегии стало создание гарантированной организованной подконтрольности церковного аппарата государственной власти. Секуляризация церковных владений, сокращение числа монастырей — все это было результатом рационалистических представлении об общественной пользе.

Для исполнения этих замыслов и была создана Духовная коллегия, впоследствии Священный Синод, члены которого были слугами царя и государства. Юридическим основанием для создания этого института стал «Духовный регламент» — важнейший церковный документов истории России, в течение двух последующих веков определявший жизнь православной русской церкви. Составленный (по заказу царя) Феофаном Прокоповичем, этот документ имел целью привести в соответствие церковную реформу и государственные законы с тем, чтобы созданная Духовная коллегия влилась в систему коллегий. Священный Синод стал высшим арбитром в духовных и светских делах. Обер-прокурор Синода (по закону лицо светского звания), который при Петре I был исключительно шефом синодальной канцелярии, поднялся в 19 в. до высшего чина в империи, управляя внутренней жизнью церкви («обер-прокурор — глаза властителя»).

После смерти Петра I Священный Синод был подразделен на два департамента: первый состоял из иерархов и занимался духовными делами, второй включал лиц светского звания (практически это была администрация церкви, занимающаяся финансами, экономикой, судом). В отношении религиозных сект политика была сложной; государство рассматривало церковь как часть себя самого и вплоть до 19 в. религиозная оппозиция воспринималась, прежде всего, как политическая и соответственно преследовалась.

Церковь к концу синодального периода окончательно утратила способность функционировать как независимый институт, церковное руководство стало частью высшей министерской бюрократии. Церковь оказалась в изоляции и в пучине реакции. Синод официально санкционировал сотрудничество духовенства с правоэкстремистскими политическими организациями после 1905 г.

Тенденции отделения церкви от государства.

Провозглашенный во время Великой Французской революции принцип разделения церкви и государства был порождением мировоззрения эпохи Просвещения. Этот принцип утверждался также и основателями американской демократии, в данном случае вместе с комплексом идей, сформировавшихся в борьбе пуритан против британской епископальной системы. Во Франции революционное государство приняло на себя функции, прежде выполнявшиеся церковью, — воспитание, заключение брака и т.д., заменив традиционную религию секуляризированным «культом разума» — практическим эквивалентом «гражданской религии» Руссо.