Иногда правовую надстройку разводят с правовой культурой на основании того, что понятия, обозначающие данные явления, принадлежат якобы к двум различным теоретическим уровням — соответственно философскому (исторический материализм) и кон­кретно-социологическому. Думается, что такие категории, как правовая надстройка, правовая культура, государство, право и т. д., могут изучаться и на уровне исторического материализма, и на конкретно-социологическом уровне; переход с первого на вто­рой уровень анализа и наоборот отнюдь не требует замены одной категории на другую, если исследуется одно и то же явление. Правовая культура может и должна быть подвергнута философ­скому анализу как одна из подсистем культуры в целом, что, од­нако, не влечет за собой необходимости называть правовую куль­туру юридической надстройкой точно так же, как анализ, например, права на уровне исторического материализма не приводит к необ­ходимости подыскивать понятию «право» философскую замену дру­гим термином.

В философской литературе отмечается, что «соотношение меж­ду обществом и культурой выступает как соотношение не целого и части, а целого и его качества».[6] Следовательно, правовая под­система общества — правовая надстройка и правовая культура соотносятся между собой как целое и его качество. Это означает, что правовая культура характеризует качественное состояние правовой надстройки, выражающееся в уровне развития как всей пра­вовой действительности, так и отдельных ее компонентов. Пра­вовая культура не является частью или областью правовой над­стройки, но как ее качественная характеристика присуща всем сферам правовой жизни общества, пронизывает эти сферы и яв­ляется известной атмосферой (например, законности, правовой свободы, социальной справедливости, уважения к праву) жизни этого общества. Следует оговориться, что правовая жизнь об­щества, правовая действительность, правовая надстройка трактуют­ся в данной работе как предельно широкие и во многом близкие друг другу категории. Представление обозначаемого ими объекта как системы позволяет говорить о правовой системе общества, в которую мы включаем юридическую деятель­ность, правовое сознание и субъекта правовой жизни общества.

Правовая культура характеризуется также степенью развитости в стране юридической науки, в частно­сти политико-правовой мысли. Правовая культура не может об­ходиться без интеллектуальных источников в произведениях на­учного, философского, религиозного творчества, обращенного на осмысление государства, права, прав, свобод, обязанностей че­ловека, конкретных способов регулирования взаимоотношений людей. Для прогресса правовой культуры первостепенное значе­ние имеет развитие фундаментальных юридических исследова­ний, прежде всего — в области философии права, общей теории (в частности, догмы), которые создают поле для разработок спе­циальных, отраслевых юридических наук. Без новых базисных исследований в теории права и государства правовая культура начинает «иссякать» интеллектуально, терять перспективу, утра­чивать понимание сути происходящего в социально-поли­тической и собственно юридической областях стремительно ме­няющегося мира.

Отечественная юридическая культура накопила богатый ин­теллектуальный потенциал. Он представлен как крупными доре­волюционными научными школами — позитивистской (Н. М. Коркунов, Л. И. Петражицкий, Г. Ф. Шершеневич, С. А. Муром­цев, В. И. Сергеевич, М. М. Ковалевский и другие) и естествен­но-правовой (В. М. Гессен, Б. А. Кистяковский, С. А. Котляревский, И. А. Покровский, П. И. Новгородцев, Б. Н. Чичерин и дру­гие),— так и марксистским направлением общетеоретических ис­следований, под знаменем которого наша наука развивалась последние семь десятилетий.

Советский период развития отечественной политико-правовой мысли до 70-х годов представлен работами П. И. Стучки, Е. Пашуканиса, Н. В. Крыленко, М. А. Рейснера, А. Г. Гойхбарга, Д. М. Генкина, И. Б. Новицкого, А. В. Бенедиктова, С. Ф. Кечекьяна, М. М. Агаркова, Н. Г. Александрова, А. И. Де­нисова, О. С. Иоффе и других.

В острой оппозиции советскому правоведению 20—50-х годов создавалось творческое наследие русских философов и правоведов, вынужденных эмигрировать из России,— И. А. Ильина, И. Л. Солоневича, П. А. Сорокина. Работы этих и других авторов русского зарубежья внесли неоценимый вклад в отечественную правовую культуру, в осмысление путей государственно-право­вого самоопределения отечественной правовой традиции.

В современных условиях отечественная юридическая мысль находится на новом этапе. Успешное развитие юридической мыс­ли в последние годы весьма благотворно воздействует на оздо­ровление правовой атмосферы страны, создает необходимые тео­ретические предпосылки для проведения назревших социально-экономических, политических и конституционно-правовых ре­форм.

Юридическую культуру общества характеризует и существу­ющая система правовой информации и массовых коммуникаций в сфере юридической деятельности.

Эта система складывается из средств массовой информации, по каналам которых до общества «доводятся» юридические све­дения. Данную систему образуют: официальные печатные изда­ния государственных нормотворческих органов; общая издатель­ская, в том числе газетно-журнальная периодика; теле-, радио­источники получения юридической информации; специальные компьютерные банки данных, хранящие сведения о законо­дательстве, практике его использования, применения и т. д. На­личие разветвленной и доступной населению системы «трансля­ции» продукции правового сознания, особенно исходящих от офи­циальных государственных инстанций, удобства и оперативность в пользовании такой системой, отсутствие «закрытых зон» для граждан в этой сфере — признаки высокой правовой культуры общества.

Кроме того, важны еще два критерия — уровень развития за­конодательства и состояние законности в стране.

Эти показатели характеризуют как бы два измерения право­вой культуры: нормативно-должный и практически-сущий, от со­ответствия и взаимной согласованности которых во многом зави­сит уровень правовой жизни.

К числу признаков высокой законодательной культуры обще­ства традиционно относят:

— социальную обоснованность законодательства, что означа­ет соответствие содержания нормативных актов потребностям развития общества, отражение в законах достижений правовой науки, передовой юридической практики, традиций националь­ного духовного менталитета;

— технико-юридическое совершенство законодательства, предполагающее проработанность юридических механизмов реа­лизации законов; точность и ясность юридического языка, одно­значность терминов, определений, используемых в нормативно-правовых актах, судебных и административных решениях; совпа­дение смысла и буквы законов, невозможность их произвольного толкования, отсутствие в законодательстве значительных пробе­лов, дублирования, коллизий с актами иных уровней;

— эффективность законодательства — соответствие его на­значения достигаемым социальным результатам. Правокультурный статус законодательства во многом определяется его дейст­венностью. Законы, не находящие применения и поддержки в со­знании людей, в их поведении, какими бы они ни были «хороши­ми», «прогрессивными», не могут рассматриваться как соци­альная ценность.