Имея в виду не допускать узурпации кем-либо всей полноты государственной власти, предотвратить возможность деспоти­ческого использования этой власти, он наметил принципы связи и взаимодействия «отдельных ее частей». Соответствующие типы публично-властной деятельности располагаются им в иерархическом порядке. Первое место отводится власти законо­дательной как верховной (но не абсолютной!) в стране. Иные власти должны подчиняться ей. Вместе с тем они вовсе не являются пассивными придатками законодательной власти и оказывают на нее (в частности, власть исполнительная) доволь­но активное влияние.

По существу, нормальная «структура правления» рисовалась воображению Дж. Локка комплексом официальных норматив­но закрепляемых сдержек и противовесов. Эти представления о дифференциации, принципах распределения, связи и взаимо­действии отдельных частей (слагаемых) единой государствен­ной власти легли в основу рождавшейся в XVII в. доктрины буржуазного конституционализма. В особенности они были подхвачены и развиты Ш. Монтескье. Столетие спустя после опубликования «Двух трактатов о государственном правлении» Декларация прав человека и гражданина, принятая 26 августа 1789 г. Национальным Собранием Франции, провозгласит: «Об­щество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции» (ст. 16).

Непосредственный социально-классовый смысл представле­ний Дж. Локка о разделении властей ясен. Они идеологически оправдывали тот компромисс между победившей английской буржуазией и лишившейся монополии власти феодальной арис­тократией, который сложился в итоге «славной революции» 1688 г. В результате этого компромисса в парламенте возобла­дали пробуржуазные группировки (партия вигов), а в аппарате администрации осели по преимуществу сторонники знатного родового земельного дворянства (партия тори). Но концепция разделения властей заключала в себе еще и теоретико-познава­тельный смысл. В ней имелся момент осознания возникшей объективной потребности в разграничении деятельности пуб­личного властвования, в технико-организационном и институ­циональном разделении усложняющегося труда по управлению государством.

Вопрос о государственной форме, традиционный для европей­ской политической мысли со времен Аристотеля, тоже интере­совал Дж. Локка. Правда, он не отдавал какого-то особого предпочтения ни одной из уже известных или могущих возни­кнуть форм правления; им лишь категорически отвергалось абсолютистски-монархическое устройство власти. Личные его симпатии склонялись скорее к той ограниченной, конституцион­ной монархии, реальным прообразом которой являлась англий­ская государственность, какой она стала после 1688 г. Для Дж. Локка важнее всего было, чтобы любая форма государства вырастала из общественного договора и добровольного согласия людей, чтобы она имела надлежащую «структуру правления», охраняла естественные права и свободы индивида, заботилась об общем благе всех.

Дж. Локк отлично понимал, что нет таких идеальных госу­дарственных форм, которые были бы раз и навсегда застрахо­ваны от опасности вырождения в тиранию – политический строй, где имеет место «осуществление власти помимо права». Когда органы власти (законодательной, исполнительной – все равно) начинают действовать, игнорируя право и общее согла­сие, обходя надлежащим образом принятые в государстве законы, тогда не только дезорганизуется нормальное управле­ние страной и становится беззащитной собственность, но пора­бощается и уничтожается сам народ. Ссылки узурпаторов на стремление таким способом обеспечить порядок, спокойствие и мир в государстве Дж.Локк парировал указанием на то, что желаемое тиранами спокойствие есть вовсе не мир, а ужасней­шее состояние насилия и грабежа, выгодное единственно раз­бойникам и угнетателям.

В отношении правителей, которые осуществляют над своим народом деспотическую власть, у людей остается лишь одна возможность – «воззвать к небесам», применить силу «против несправедливой и незаконной силы». По закону, « изначальному и превосходящему все людские законы», народ «обладает пра­вом судить о том, имеется ли у него достаточный повод обратить­ся к небесам». Суверенитет народа, по Дж. Локку, в конечном счете (и это ясно обнаруживается в кризисных ситуациях) выше, значительнее суверенитета созданного им государства. Если большинство народа решает положить предел наглости нарушивших общественный договор правителей, то вооружен­ное народное восстание с целью вернуть государство на путь свободы, закона, движения к общему благу будет совершенно правомерным. Тезис о праве народа на восстание – не случай­ный в либерально-буржуазной доктрине Дж. Локка. Провозгла­шая его, мыслитель как бы реабилитировал уже про изведенную государственным переворотом 1688 г. смену формы правления и прямо предостерегал королевскую власть на будущее от пося­гательств на завоевания английской революции.

Учение Дж. Локка о государстве и праве явилось классичес­ким выражением идеологии раннебуржуазных революций со всеми ее сильными и слабыми сторонами. Оно вобрало в себя многие достижения политико-юридического знания и передовой научной мысли XVII в. В нем эти достижения были не просто собраны, но углублены и переработаны с учетом исторического опыта, который дала революция в Англии. Таким образом, они стали пригодными для того, чтобы ответить на высокие практи­ческие и теоретические запросы политико-правовой жизни следующего, XVIII столетия – столетия Просвещения и двух крупнейших буржуазных революций нового времени на Западе: французской и американской.

3. Политико-правовое учение Монтескье

Шарль Луи Монтескье (1689 –1755) – один из ярких пред­ставителей французского Просвещения, выдающийся юрист и политический мыслитель.

Наряду с юриспруденцией и политикой в поле его внимания и творчества находились проблемы философии, этики, истории, социологии, религии, политической экономии, естественных наук, искусства и литературы.

Тремя основными его произведениями являются «Персидские письма» (1721), «Размышления о причинах величия и падения римлян» (1734) и, наконец, итог двадцатилетнего труда – «О духе законов» (1748).

Уже первая из этих работ, содержавшая яркую сатиру на феодально-абсолютистские порядки Франции начала XVIII в., сразу же стала значительным событием общественной жизни и за год выдержала восемь изданий. В «Размышлениях .» передо­вые просветительские и антидеспотические идеи Монтескье подкрепляются аргументами и опытом исторических исследова­ний общественной, политической и духовной жизни Древнего Рима. Здесь он делает существенный шаг вперед в историческом понимании явлений действительности, в рационалистическом толковании объективных закономерностей исторического раз­вития. Он стремится обосновать вывод о том, что миром управ­ляет не божественный промысел или фортуна, а действующие в любом обществе объективные общие причины морального и физического порядка, определяющие «дух народа» и соответ­ствующие формы и нормы его государственной и правовой жизни.