С начала XIX в. в новороссийских степях, как именовались в то время степи южной Украины, на просторе недавнего “дикого поля начинает формироваться район товарного зернового хозяйства. Но “с тех пор как Новороссийский край зажил самостоятельной деятельной жизнью, Малороссия, видимо, обеднела”( Аксаков Н. Исследование о торговле на украинских ярмарках. - Спб., 1858 - С.13): в южных экпортных портах хлеб украинской лесостепи не может конкурировать с дешевым хлебом многоземельных степных хозяйств, и древний земледельческий район Украины вынужден искать новую хозяйственную специализацию - на сахарной свекле; вскоре Киев начнет собирать “сахарные земли”, превращаясь во всероссийскую биржу сахарозаводчиков и сахароторговцев, центр формирующегося свеклосахарного района лесостепей Украины.

Нельзя было познать по-новому складывающуюся географию страны, не построив сетку ее экономического районирования, а построить такую сетку можно было, только уловив те районные различия, которые формировались в объективной действительности. Следовательно, не потому возникла идея экономического районирования России , что разнообразна ее территория. Эта идея возникла на определенном этапе исторического развития страны, когда формирование хозяйственных связей между районами создало для этого необходимые экономические основания. Чем дальше и глубже шел процесс географической дифференциации страны и вместе с тем чем больше накапливалось в науке экономико-географических наблюдений, отражавших его, тем яснее осознавалась необходимость экономического районирования страны и принципиально нового подхода к ее изучению, по сравнению с тем, который был возможен в рамках традиционной камеральной статистики (получившая распространение в XVIII в. в России и за рубежом камеральная статистика возникла в Германии в XV в. Слово “статистика” (от лат. “status” - состояние, ит. “stato” - государство) первоначально означало “то, что относится к государству”, т.е. государствоведение).

Камеральная статистика ставила задачей собирать и систематизировать все имеющиеся справочные сведения о государстве (его границах, территории, хозяйстве, правительственных учреждениях, войске, финансах и т.п.). Фактически она представляла собой, по словам Маркса, “мешанину из разнообразнейших сведений”.

Виднейший представитель камеральной статистики в России Е.Ф. Зябловский считал, что “статистика есть основательное познание действительных достопримечательностей какого ни есть государства” (Зябловский Е.Ф. Стастистическое описание Росиийской империи. - Спб., 1808. - Т.1. - С.9). “Моя задача, - писал он, - не упустить из виду предмета, для которого есть известия, и описать оный в своем месте”. Содержащиеся в толстых фолиантах разнохарактерные, нередко случайные и плохо обработанные справочные сведения, распределенные по рубрикам и параграфам, но лишенные какого-либо анализа и обобщений, не раскрывали экономического смысла явлений, которые должны были отразить.

Новые идеи в науке были связаны с требованиями “ разумно мыслящей статистики”, “суда над действительностью” в ней, с осознанием, например в работах К.И. Арсеньева, огромности природных богатств России (“все то, что природа производит во всех почти климатах, Россия имеет или по крайней мере иметь может”), призывом к созданию социальных условий, которые открыли бы возможность реализации этих богатств (“крепостность земледельцев есть великое препятствие для улучшения состояния земледелия”), с мужественным в условиях крепостнической России времен аракчеевщины заявлением, что дворянство и духовенство являются “трутнями”, непроизводящим классом”, который в политико-экономическом отношении “есть тягостное бремя для государства”(Арсеньев К.И. Начертание статистики Российского государства. - Спб., 1818. - Т.1).

Наряду со смелыми политическими высказываниями, яркими идеями политико-экономического характера, с попытками создатьстатистические произведения, ставящие целью нарисовать широкую целостную картину страны, ее природы, хозяйства, ее государственных институтов под определенным критическим углом зрения, умами наиболее зорких, вдумчивых исследователей овладевает мысль о существовании глубоких районных различий от места к месту и необходимости научного районирования России.

В 1791 г. А.Н. Радищев, размышляя над картой России, писал: “Как можно одинаково говорить о земле, которой физическое положение представляет толико разнообразностей, которой и нынешнее положение толико же по местам между собой различиствует, колико различны были перемены, нынешнее состояние ее основавшие . Хорошо знать политическое разделение государства, но если бы весьма удобно в великой России сделать новое географическое разделение . тогда из двух губерний вышла бы иногда одна, а из одной пять или шесть”(Радищев А.Н. Избр. философские произведения. - М., 1949. - С.496-497).

Первый опыт экономического районирования России, осуществленный К.И. Арсеньевым, завершил длительный период исканий в науке, отражавших объективный ход экономического развития страны. Наступил момент, когда различия между хозяйственными районами страны, формировавшиеся в реальной действительности, были, наконец, осознаны наукой; экономико-географические факты, долгое время комплектовавшие лишь “магазины для справок”, были охвачены “единым взглядом” и на их основе была создана, хотя и весьма еще не совершенная, но первая и целостная картина разделения страны на экономические районы.

Первый опыт экономического районирования и смелые политические высказывания его автора вызвали ожесточенную полемику в печати; это была одна из первых в России научных дискуссий, в которой за внешними формами научного спора скрывалась непримиримая противоположность взглядов.

К.И. Арсеньев оказал своими работами большое влияние на развитие русской географической мысли, особенно на формирование русской экономической географии в первой половине XIX в.

Оценивая роль и значение работ К.И. Арсеньева как первого русского профессионального экономиста-географа, внесшего в развитие нашей науки исключительный по широте и важности вклад, следует подчеркнуть широкую поддержку, которую оказывала его трудам, в том числе по экономическому районированию страны, передовая русская общественность, а также большое число последовавших затем опытов районирования России. В упоминавшейся полемике 1818-1819 гг. К.И. Арсеньева поддерживал “Сын отечесива” - самый влиятельный и прогрессивный журнал того времени, вокруг которого группировались наиболее прогрессивные деятели эпохи - Пушкин, Жуковский, Крылов, Рылеев, Бестужев, Кюхельбекер и другие, “журнал, на материалах которого можно проследить, как складывалась передовая идеология эпохи”. Идея районирования стала доминирующей идеей дореволюционной экономической географии России, так что справедливо говорят, что история экономической географии России есть история ее районирования. Эта идея привлекла внимание декабристов; П.И. Пестель и Н.М. Муравьев в своих проектах административного районирования России стремились сочетать задачи экономического развития и управления страной. Даоьнейший шаг в развитии идей и методов районирования в это время принадлежит П.Крюкову, работы которого заслуживают весьма высокой оценки. Следует подчеркнуть, что объективный ход развития страны в целом привлекает большое вниманике передовых людей того времени к изучению экономической географии Росии, создает “замечательное статистическое движение”, которым особенно отмечены предреформенные 40-е гг. XIX в. В эти годы в круг людей, в умах которых складываются ведущие идеи экономической географии, вступает большая группа общественых деятелей, экономистов, статистиков, высказывающих ценные для географии мысли и обобщающие ее разработками важных вопросов, - П.И. Кеппен, В.П. Безобразов, Д.П. Журавский, Н.И. Надеждин, Г.П. Небольсин, К.С. Веселовский, Д.А. и Н.А. Милютины, А.П. Заблоцкий-Десятовский, Ч.Ч. Велиханов и др.