Традиционная культура носит типично таежный облик, хозяйство комплексное. Основными занятиями были охота и рыболовство, частично оленеводство. На Оби и в низовьях Северной Сосьвы преобладающим занятием было рыболовство. Жители верховьев рек занимались преимущественно охотой, некоторые выезжали на Обь для сезонной рыбной ловли. Охота была пушная и мясная. Пушная охота (белка, соболь) носила товарный характер. На Конде добывали бобров, оленей, лосей, боровую и водоплавающую дичь. Помимо ружей, которые появились в XVIII в., использовали луки и стрелы. Стрелы имели длину около 50 см, древко было утолщенное к верхнему концу, на нижнем конце имелась развилка для тетивы, выше прикрепляли три пера из крыльев и хвоста орла или ястреба. Железный наконечник вклеивали в древко серой и обматывали ниткой. Наконечники делали нескольких конструкций: развилкой – на уток, копьем – на медведя и выдру, узкий копьеобразный – на птиц, с неглубокой развилкой и в виде ножа – на лося, с зубцами – на рыбу. Для охоты на белку использовали тупой наконечник, не портящий шкурку. Применяли самострелы, разнообразные капканы и ловушки, на просеках натягивали сети-перевесы, в которых запутывались птичьи стаи. На путях миграции животных ставили длинную, до нескольких километров изгородь в две жерди. В изгороди оставляли проходы, иам и настораживали луки-самострелы с большими стрелами и железными наконечниками в виде ножей. Чтобы отбить запах человека, лук натирали пихтовыми ветками. Лось задевал насторожку, стрелы спускались и зверь становился добычей охотников. В проходах делали также "подрези" – настороженные балансирующие жерди с ножеобразным острием, ранившие животных при проходе.

Для рыбной ловли существовали различные ловушки, заграждения-запоры и сети. В верховьях Лозьвы, Северной Сосьвы и Ляпина, там, где часть северных манси могла летом в горах выпасать оленей, их основным занятием являлось оленеводство. Оленей было немного и их использовали преимущественно в транспортных целях.

Поселения (пауль) были постоянными (зимние) и временными сезонными (весенние, летние, осенние). В них обычно насчитывалось до десяти домов с постройками, располагавшихся по берегам рек. Как правило селения находились на расстоянии дня езды одно от другого. Основной тип жилища – срубный дом с двускатной крышей, часто без фундамента. В постройках, находившихся возле воды, делали фундамент из 2–4 бревен. В низких местах срубы ставили на столбы-сваи. Крышу покрывали жердями, досками, бревнами или берестой, иногда засыпали землей или покрывали дерном. По краю крыши устраивали водосточный желоб из выдолбленного дерева, нередко заканчивавшийся резной головкой зверя. Вход в жилище обычно очень низкий находился во фронтонной стене, обязательно обращенной к реке. Жилище отапливалось и освещалось очагом-костром или чувалом, окно почти всегда находилось в боковой стене дома напротив чувала. В качестве временных жилищ использовали каркасные постройки из жердей и коры, берестяные или крытые шкурами чумы. Для хранения имущества и съестных припасов служили наземные и свайные амбары, а также навесы-помосты на столбах. В стороне от жилища ставили глинобитные с остовом из жердей печи для выпечки хлеба. Для проведения собраний и праздников строили общественные здания размером больше, обычных. Для беременных и рожениц полагались специальные постройки (мань кол –"маленький дом"). В труднодоступных местах в лесу ставили священные амбарчики, в них хранили изображения предков.

Традиционная женская одежда – платье на кокетке, халат хлопчатобумажный или суконный, зимой сахи – двойная меховая шуба. Одежда была богато орнаментирована бисером, аппликацией, цветным сукном и меховой мозаикой. Большой платок с широкой каймой и бахромой, сложенный неравным треугольником, носили наброшенным на голову и плечи, со свободно свисающими концами на груди. Концом платка женщина (как и у хантов) закрывала лицо в присутствии мужчин – старших родственников мужа (свекре, старшем брате, дяде и др.) или зяте (обычай избегания). Мужчины надевали рубахи, по покрою похожие на женские платья, штаны и пояса, к которым подвешивали мешочки и футляры с охотничьим снаряжением. Верхняя одежда из сукна или оленьих шкур – глухая с капюшоном (малица, гусь). В сильные морозы поверх малицы надевали парку глухого покроя из шкурок телят оленя, мехом наружу. Капюшон парки обычно украшали оленьими ушами с прикрепленными к ним кисточками из разноцветного сукна. Лузан – мужская охотничья одежда – представляет собой прямоугольный кусок кожи на войлочной подкладке с круглым вырезом посредине для головы.

Зимнюю обувь (ерн вай – "ненецкая обувь") длиной выше колен шили из камусов мехом наружу и украшали меховой мозаикой и полосками сукна. Короткую обувь (няра) шили из продымленных лосиных, оленьих, конских камусов или кожи, а верхнюю часть оторачивали сукном, подошвы выкраивали из прочных и не скользящих "щеток" и шкуры, снятой со лба оленя. Няры надевали на толстый, длинный чулок (вай) из сукна, брезента или ровдуги, либо вязаный из цветной шерсти по образцу коми-зырянского, кожаные украшали аппликацией из ткани или бисером. Летом мужчины и женщины носили ровдужные или меховые сапоги с подошвой из лосиной кожи.

Традиционной пищей служили рыба и мясо. Рыбу ели сырой, вареной, мороженой, вяленой, копченой, сушеной. Из внутренностей рыбы вытапливали жир, который употребляли в чистом виде или смешивали с ягодами. Мясо промысловых животных (преимущественно лося), боровую и водоплавающую дичь вялили и коптили. Домашних оленей забивали в основном по праздникам. Чернику, черную смородину, черемуху, морошку, бруснику и клюкву заготавливали впрок.

У манси существовало деление на две экзогамные половины (фратрии) Пор и Мось, существовали также генеалогические (генеалогия – родословная) тотемические группы, близкие родовым, но отличающиеся от них характером экзогамии. Семьи были большими (из нескольких брачных пар) и малыми (из одной пары), брак патрилокальный (от лат. pater – отец, locus – место, когда жена уходила в группу мужа), сохранялись также явления пережиточной матрилокальности (от лат mater – мать, locus – место: какое-то время муж мог жить в семье жены).

Система религиозных представлений в целом традиционна – это вера в существование у человека нескольких душ: пяти – у мужчин, четырех – у женщин. Душа как жизненная субстанция представляется по-разному: как тень, дыхание, призрак-двойник или дух человека. Одна из душ (ис, ис-хор), душа-тень, могильная душа, идет в могилу после смерти человека, но может и покинуть тело умершего, вернуться в дом и увести с собой живую душу. Согласно верованиям, загробный мир находится на севере, вниз по реке. Вторая душа ("уходящая вниз по реке") представляется в виде птицы, комара и будто бы живет в голове людей, покидая во время сна. Если она долго не возвращается, человек теряет сознание, заболевает, а затем умирает. Чтобы удержать душу, больному делают татуировку в виде птицы (трясогузки, синицы, ласточки, сороки, кукушки) на руке или плече. После смерти эта душа называется урт. Третья, "сонная душа" (улэм ис) представляется также в виде птицы (глухарки). В отличие от первых двух, она живет в лесу и лишь на время сна прилетает к человеку. Ее долгое отсутствие приводит к бессоннице. На спинке колыбели ребенка изображали ее вместилище – птицу сна (улем уй), чтобы малыш хорошо спал. Четвертая душа (лили) живет в волосах и, если покидает человека, он становится усталым, бессильным, робким. С этим представлением связан известный по фольклорным источникам обычай скальпирования врагов. Манси верят, что после смерти человека четвертая душа может возродиться в новорожденном. Для нее еще до похорон делают особое вместилище в виде небольшой деревянной или металлической куклы, в прошлом зооморфного (звероподобного) облика, в зависимости от тотемной принадлежности умершего. Такая кукла является как бы заместителем умершего на этом свете.