К 1960 на 100 крупнейших промышленных фирм ФРГ приходилось около двух третей объема ее промышленного производства. Поскольку промышленность страны в значительной степени опирается на банковский капитал, последний обладает большим влиянием и играет значительную роль в экономике.

В 1989, накануне объединения страны, западногерманская экономика была на подъеме. Инфляция составляла всего 3% в год, благоприятный баланс внешней торговли способствовал накоплению валютных запасов. Темпы экономического роста достигали примерно 4% в год.

Управление экономикой в ГДР.

Экономическое отставание ГДР от ФРГ доказывается данными статистики. Величина валового внутреннего продукта (ВВП) ГДР составляла всего 10% от западногерманского уровня. Производительность труда составляла треть от западногерманской, таким же был разрыв в средней заработной плате на одного работника, а средний фактический доход (после уплаты налогов и пр.) работника в ГДР достигал примерно половины от дохода работника в ФРГ.

ГДР имела «социалистическую» экономику советского типа, в которой все средства производства и обмена являлись государственной собственностью. Важнейшие решения в хозяйственной области принимались небольшой группой партийных лидеров правящей СЕПГ. Реализация плановых решений находилась в руках группы отраслевых министерств. Хотя принимавшиеся центральными органами директивные решения исполнялись в соответствии с годовыми планами, система в целом была чрезвычайно негибкой и не способной к изменениям. Контроль со стороны центра усилился после того, как Эрих Хонеккер стал первым секретарем центрального комитета СЕПГ в 1971. Курс на подъем производительности труда, предусматривавший инвестиции в отрасли «высоких технологий» и компьютеризацию экономики, в значительной степени сводился на нет отказом от реалистической политики ценообразования. Кроме того, бюрократическая система не создавала стимулов для интенсификации труда и повышения квалификации работников, служила тормозом для инноваций.

В ходе проводившейся в 1950-е годы национализации восточногерманские фирмы были в правовом отношении преобразованы в т.н. народные предприятия. Впоследствии эти предприятия были в 1979–1980-е годы сгруппированы в т.н. народные комбинаты, каждый из которых формировался вокруг одной ведущей фирмы соответствующей отрасли под руководством того или иного директора, с числом занятых в среднем около 25 тыс. рабочих, и обрастал специализированными исследовательскими и маркетинговыми филиалами. Сельскохозяйственные предприятия вошли в состав крупных госхозов и кооперативов. Розничная торговля была почти полностью охвачено государственной либо кооперативной торговой сетью, с практически однотипными универмагами. Аналогичное положение сложилось и в сети ресторанов. Продовольствие и товары широкого потребления производились в ограниченном, по сравнению с западными странами, ассортименте, но за счет значительных дотаций были доступны по цене; периодически возникали дефициты. Предметы роскоши были дорогостоящими и, за исключением бытовой техники, труднодоступными для населения. Цены на жилье, практически неизменные с 1949, а также на транспорт благодаря дотациям поддерживались на низком уровне. Предоставление услуг через сеть национализированных предприятий и местную администрацию оказалось крайне неэффективным.

Cоциально-экономические проблемы объединения Германии.

Неожиданное открытие границы вызвало массовый отток населения, имевший для Восточной Германии крайне негативные последствия и продолжавшийся даже после номинального объединения экономик двух германских государств 1 июля 1990. Уезжали в основном более молодые и активные люди. Выезд ведущих ученых и инженерно-технических работников, а также лиц, занятых в социальной сфере, таких как врачи, санитары и т.п., способствовал росту эмиграционных настроений среди остального населения.

Объединение Германии не означало конвергенции экономик двух стран (иными словами, их сближения на основе взаимоприспособления и сочетания типичных для каждого из двух государств особенностей). Скорее, ГДР была просто инкорпорирована в состав ФРГ. По мнению директората Бундесбанка ФРГ, процесс объединения был излишне поспешным, в частности, решение конвертировать фонды заработной платы по курсу 1:1 к западногерманской марке лишило Восточную Германию едва ли не единственного ее экономического преимущества – низких ставок заработной платы.

После объединения страны быстро выявилась неконкурентоспособность восточногерманской промышленности. Первыми в списке закрытых предприятий оказались буроугольные и лигнитные карьеры и шахты (примерно треть из них, в наибольшей степени загрязнявших окружающую среду, была ликвидирована), а также фабрики по брикетированию бурого угля, атомные электростанции, металлургические и автомобильные заводы, химические предприятия по переработке бурого угля, судостроительные верфи, предприятия медеплавильной, калийной, пищевкусовой (в том числе по производству напитков и табачных изделий), текстильной, швейной и обувной промышленности. Лишь очень немногие отрасли, такие как полиграфическое машиностроение, отчасти сумели сохранить прежние позиции. Даже флагман восточногерманской экономики, патронируемая и стимулируемая прежним режимом электронная промышленность, оказалась неспособной успешно конкурировать на западных рынках. Безработица в Восточной Германии после объединения страны приобрела катастрофические размеры. Официально объявленный уровень безработицы (около 12%) был существенно ниже ее реального уровня с учетом числа занятых неполную рабочую неделю, часто получающих мизерную зарплату (21%). Безработица больно ударила далеко не только по промышленным рабочим: жертвами «чисток» в Восточной Германии оказалось большое число «политически неблагонадежных» должностных лиц – от преподавателей в университетах до воспитательниц в детских садах.

После 1 июля 1990 был учрежден специальный Попечительский совет (Treuhandanstalt), взявший на себя решение задач по приватизации примерно 14 тыс. государственных предприятий, которые составляли основу промышленности и всей национальной экономики ГДР. В процессе приватизации практически каждое предприятие столкнулось с реальными трудностями. Фирмы даже не могли быть уверены, что они являются собственниками того, что покупают: согласно Основному закону ФРГ, государство гарантировало права прежних собственников. На экспроприированные в бывшей ГДР предприятия, земли, здания зачастую могли быть предъявлены права со стороны сразу многих бывших владельцев или их наследников. Соответственно, каждый новый владелец, приобретая собственность, сталкивался не только с необходимостью доказывать на нее свои права, но и с требованием увеличить выходное пособие увольняемым работникам. Кроме того, восточногерманские фирмы задолжали крупные суммы денег. Правительство бывшей ГДР широко практиковало предоставление займов фирмам, одновременно присваивая значительную часть их доходов.

Чрезвычайно остро проблемы собственности стояли и в жилищном секторе. Квартиросъемщики, платившие в течение 40 лет фиксированную плату муниципальным властям за проживание, теперь столкнулись с новыми претендентами на их жилье из западных земель. Нечто подобное происходило и в сельском хозяйстве. Крупные коллективные хозяйства в бывшей ГДР поглотили множество частных владений, в каждом из которых нашелся теперь хотя бы один претендент, заявлявший о своих правах на собственность. Обилие исков необходимо было каким-то образом упорядочить, и в середине 1991 правительство в Бонне решило, что их податели не обязательно должны вступить обратно во владение прежней собственностью, но могут получить компенсацию.