В школьные годы с 14-летнего возраста был статистом и рабочим сцены в театре, работал слесарем, в начале Великой Отечественной войны - токарем на оборонном заводе. В 1942 после окончания девятого класса средней школы добровольцем ушел на войну. Служил в запасном минометном дивизионе, затем после двух месяцев обучения был отправлен на Северо-Кавказский фронт. Был минометчиком, потом радистом тяжелой артиллерии. Был ранен под г. Моздок. В 1945 г. демобилизовался.

Окончил экстерном среднюю школу и поступил на филологический факультет Тбилисского университета, где учился с 1945 по 1950. После окончания университета, с 1950 по 1955 по распределению учительствовал в деревне Шамордино и районном центре Высокиничи Калужской области, затем - в одной из средних школ г. Калуги. Там же, в Калуге, был корреспондентом и литературным сотрудником областных газет "Знамя" и "Молодой ленинец".

В 1955 реабилитированы родители. В 1956 возвратился в Москву. Участвовал в работе литературного объединения "Магистраль". Работал редактором в издательстве "Молодая гвардия", затем - заведующим отделом поэзии в "Литературной газете". В 1961 уходит со службы и целиком посвящает себя свободному творческому труду.

Жил в Москве. Жена - Ольга Владимировна Арцимович, физик по образованию. Сын - Булат Булатович Окуджава, музыкант, композитор.

12 июня 1997 скончался после непродолжительной болезни в Париже.

Последнее интервью

Последнее интервью, данное Окуджавой студенту факультета журналистики МГУ Денису Левшинову весной 1997 года и напечатанное в Известиях 14 июня того же года.

- Булат Шалвович, как вы относитесь к своей популярности?

- Вы знаете, я человек не тщеславный, а честолюбивый. Тщеславный человек старается слыть, а честолюбивый - быть. Меня никогда не интересовал шум вокруг моего имени. Но как автору мне, конечно, приятно знать, что ко мне хорошо относятся.

- Многие вас считают чуть ли не народным героем.

- Если бы я жил на необитаемом острове, я делал бы то же самое - это моя профессия, мое призвание. Я иначе жить не могу, и потом, настоящие почитатели моей работы, люди мыслящие и серьезные, они не всплескивают руками при виде меня. Некоторые, особенно раньше, когда я начинал выступать с гитарой, меня воспринимали как эстрадного исполнителя - шумели, верещали, но быстро успокоились и ушли в другие залы, а со мной осталось не очень много, но очень верных и мыслящих людей.

- Вы что-нибудь сейчас пишете, я смотрю, у вас всюду разбросаны черновики стихов?

- Я все время пишу и все время работаю.

- А музыку пишете?

- Музыку, в полном смысле слова, я никогда не писал: я не знаю нот. А сейчас я вообще потерял к этому интерес.

- Почему?

- Не знаю, может потому, что исполнение своих стихов было не главной профессией, а хобби - мне нравилось, друзьям моим нравилось, ну я и пел. Потом играть на гитаре я так и не научился, может с этим связано отсутствие профессионального интереса, а может быть, с возрастом. Во всяком случае, последнюю песню я придумал года два назад. Я не могу сказать, что и раньше в этой области я работал очень активно - из ста стихотворений, которые я писал, в песни превращались максимум пять.

- Значит, вы прежде всего поэт?

- Прежде всего я человек, который пишет стихи, а поэт я или нет - не знаю.

- У вас есть какое-нибудь специальное образование, музыкальное или литературное?

- Нет-нет, я филолог, русист, закончил филологический факультет. Когда-то ребенком меня отдали в музыкальную школу, но на этом все и закончилось.

- Каковы сейчас ваши отношения с кино?

- Так сложились обстоятельства, что я был вовлечен в кино, у меня были прекрасные друзья-режиссеры, меня подключали к написанию сценариев, я писал сценарии в основном неумеючи, мучаясь, прибегая к помощи друзей. Кое-что получалось удачно. Но потом я возвращался домой, оставался один и писал свои романы и стихи, и это было главное.

Сейчас я из этого круга выбыл. Было время - мне предлагали, я отказывался, кончилось это время. Я свое предназначение выполнил, то, что мог, сделал. Потом перестали в кино употреблять песни этого жанра, этого стиля. Вообще искусство стало меняться. Везде уровень ресторана, но ресторанная песня - это ресторанная песня, и дай ей Бог здоровья, в ресторане ты не будешь слушать арию Каварадосси. Но когда эта музыка становится ведущей, это ужасно. Последнее время появились какие-то бездарные, безголосые, кривляющиеся исполнители, их называют звездами, они это всерьез в отношении себя воспринимают, вот эта пошлятина ресторанная - это плохо. Но думаю, пройдет.

- Булат Шалвович, вам нравятся Юрий Шевчук или Борис Гребенщиков?

- В рок-музыке я ничего не смыслю. Я не хочу сказать, что это плохо, но я ничего в этом не понимаю, я человек старомодный. Что касается Гребенщикова, я его давно знаю, и он мне интересен прежде всего как поэт, у него есть несколько вещей, которые меня просто очаровали. То же самое и Юрий Шевчук. Человек одаренный, яркий, своеобразный, но я воспринимаю только его стихи.

- Вас не раздражает, когда актеры или музыканты вдруг становятся коммерсантами или политиками?

- Нет, мне это совершенно безразлично и никак меня это не трогает, просто иногда мне их бывает жалко. Актеру быть политиком не следует. Участвовать в общественной жизни можно, но только на уровне гражданина. А куда-то избираться, переизбираться, лезть в депутаты - это все смешно и многие это уже поняли.

- Что такое, на ваш взгляд, интеллигентный человек?

- Интеллигентный человек - это прежде всего тот, кто стремится к образованию. Это человек, который против насилия. Бывает, что академик - жлоб, а рабочий - интеллигент. Вот говорят, Ленин интеллигентный человек. Никогда он не был интеллигентом, потому что интеллигент - противник насилия.

- Какой смысл вы вкладываете в понятие "свобода"?

- Свобода это, прежде всего, то, что в России неизвестно. Когда в России говорят свобода, подразумевают воля. Что значит воля? Делай, что хочешь, а свобода - это воля в рамках закона. У нас или воля, или полное холопство, поэтому мы сейчас и мучаемся. Свобода это прежде всего уважение к личности. Я живу в рамках собственного предназначения, но я никогда не позволю себе нарушать покой соседа или образ жизни другого человека ради себя - вот это и есть свобода. У нас сейчас кричат - демократия, свобода, да никакой у нас демократии нет, демократия - это состояние крови, это вырабатывается даже не десятилетиями, а поколениями, это должно быть внутри у человека.

- Вы религиозный человек?

- Я православный по своим предкам. Но в душе я абсолютный атеист и сегодня лукавить не стану. И я должен сказать, что у меня не вызывает трепета наша православная церковь, потому что она находится на том же уровне, на котором находится и наше общество, она мне не симпатична. Хотя против церкви я ничего не имею, я знаю священников - блистательных людей. Вот моя жена истинно верующий человек, я искренне уважаю ее пристрастие к вере.