Отношение древних греков к театру, также резко отличается от нашего. В Афинах театральные представления давались два раза в год. Одну зимнюю и одну весеннюю неделю в афинском театре играли трагические и комедийные пьесы. На них стремился попасть каждый афинянин. Неимущим гражданам специальным постановлением выдавалось два обола. Воспринимались театральные постановки как событие общеполисного значения, непосредственно определяющего жизнь города.

Если театр предполагает публичность, то философия в современном представлении требует уединенности и сосредоточенности. Между тем афиняне в эпоху своей классики не разделяли философию и политику. Гибель Сократа тому пример. Его философствование никогда не рассматривалось как личное и частное дело Сократа.

Хотя древние греки считали себя прежде всего мужами войны и мужами совета, у них постоянно возрастала значимость досуга. Со временем досуг стал восприниматься как не менее, если не более возвышенная сфера жизнедеятельности, чем война или политика.

К досугу относился, целиком с ним не совпадая, греческий театр, философские размышления и деятельность философских школ, посещение пелестры и гинасия, где занимались физическими упражнениями. Досугом же в конценрированном, для древних греков был пир. Пиры просвещенных афинян далеко не сводились к застолью. Конечно, на них подавались изысканные яства и вина, но, кроме того, они сопровождались музыкой и пением. Главное же состояло в том, что пир обязательно был беседой.

Античные представления о полисе как общении свободных граждан подразумевало, что человеческая природа обладает некоторой существенностью, что для человека возможны не только «вертикальные» связи с богами, но и горизонтальные связи между людьми. В Древней Греции связь по линии «человек – человек» потому и возможна, что люди могут быть гражданами, а граждане по своей сути – это цари, которые в своем полисе соцарствуют. Откуда берутся рабы? Их покупают, захватывают во время войн или пиратских экспедиций, в рабство продают за долги и преступления и т.д. Однако за всеми этими обстоятельствами стоит одно: люди делятся на рабов и свободных, но если рабство одних и свобода других – результат случайности и внешних обстоятельств, тогда каждый потенциально является рабом и свободным. Античный грек настаивал на другом, на том, что люди обладают различной природой и различными возможностями. Одним из них суждено быть свободными, другим – рабами. Свободные и рабы как бы сделаны из различного материала. Древние греки никогда не считали такое разделение людей несправедливым. И свободные и рабы находятся в таком положении, которое они заслуживают. Да и само рабство стало непреложной и неотмененной реальностью, потому что в мире царствует сила, которая повергает все и вся в состояние рабства. Эта сила – судьба или рок. Ее власть над миром безраздельна, изначальна и неотменима.

Какие бы примиряющие шаги в сторону судьбы древние греки ни делали, как бы не отводили от нее глаза, противоречие между утверждением себя в свободе и ощущением того, что судьба всевластна и всесокрушающая, сохранялось, его необходимо было разрешать. Из греческой мифологии можно привести много примеров, в которых индивид оказывается способным преодолеть рабствование у судьбы. Этим индивидом был Ахилес, а победа его над судьбой стала возможной благодаря проявленному им героизму. Героизм и есть тот царский путь, который делает человека свободным. Герои почитались на всем протяжении истории Древней Греции.

Древние Греки не просто ценили свободу, для них она была непременным условием осмысленного существования. Но свобода – вещь трудная, опасная, во всей своей полноте возможная на краю и в момент гибели. Такой свободы достигают единицы, их пример остальных и восхищает, и ужасает. Но эти остальные тоже хотят и стремятся быть свободными. И они действительно свободны в той мере, в какой свобода дана серединно-человеческому существованию. В целом греческая культура строится на существовании и взаимодополнительности героизма и серединности. Когда наступило время осмысления и формулирования идеала человеческого существования в древнегреческой культуре, он был сконструирован в качестве сочетания героических и серединных черт индивида.

Первые из дошедших до нас древнегреческих эпических текстов гомеровские «Илиада» и «Одиссея» созданы приблизительно в 7 в. до Р.Х. Очевидно, что уже в те далекие времена они не были единственными, а входили в эпическую традицию древних греков. После «Илиады» и «Одиссеи» создание эпических произведений продолжалось на протяжении всей Античности. Однако гомеровские поэмы навсегда остались чем-то из ряда выходящим и исключительным. К ним апеллировали как чему-то безусловному и литераторы, и философы, и государственные деятели, и ученые. Гомер превзошел всех людей древнего и нового времени не только высоким достоинством своей поэзии, но, и знанием условий общественной жизни. В силу этого он не только заботился об изображении событий, но, чтобы узнать как можно больше фактов и рассказать о них потомкам, стремился познакомится с географией, как отдельных стран, так и всего обитаемого мира.

Заключение

Все разобранные особенности древнегреческой культуры – и ее связь с полисом, и возникновение в ней героического и серединного типов индивидуального существования, и ключевая роль эпоса в культуре, отношение к нему как первотексту – свидетельствует о том, что человеческо-профанное бытие ощущается греками как обладающее гораздо большей реальностью и существенностью. У древнего грека появляется свой внутренний мир, соотнесенный с ним самим, ему свойственна индивидуальная самотождественность. Впервые в древнем мире ощущение индивидуальной самотождевственности прбуждается у переиначиющего и тем разрушающего ритуал героя. Только для него «я» = «я» являлось неколебимой реальностью и условием восприятия мира и ориентирования в нем. Однако со временем героическое сомо- и мироощущение провоцирует возникновение другого, связанного с ним преемством, но и в корне отличного от него. Принадлежит оно философу, фигуре, не менее характерной для античной культуры, чем герой, и совершенно чуждой култьтуре древневосточной.

Так или иначе, знание, познание, мудрость существует столько же, сколько существует человек. Но одно их наличие, и совсем другое дело – знание, познание, мудрость как субстанциальная реальность. Субстанциальным для индивида первоночально и на протяжении многих тысячилетий был ритуал. В нем обязательно присутствовал момент знания, но именно как момент объемлющего знания целого. В послеритуальном существовании героя субстанциальный характер носил подвиг. Момент знания в нем еще менее выражен, чем в ритуале. Появление мудреца, а затем и философа знаменует собой превращения знания, познания, мудрости в сущностную реальность. Мудрец или философ в Греции живет обычной жизнью: создает семью, участвует в политической жизни, воюет в составе войска родного полиса, причастен к культовым действиям и т.д. Но для них определяющими все остальное, вмещающими его в свою цельность становятся знание, познание, мудрость.