А по отдельным демографическим группам уровень безработицы еще выше: в 1999 г. среди молодежи до 25 лет доля безработных составляла в Италии 32,5%, в Испании - 28,4, во Франции - 24,4%. Абсолютное число безработных в странах валютного союза в сентябре 1999 г. достигло 12,8 миллиона человек, причем 40% из них не имели работу в течение длительного периода времени (в США - 11%).

Государствам-членам ЭВС все труднее обеспечивать своему населению надежные гарантии занятости, короткую рабочую неделю и при этом высокий уровень заработной платы. Наличие валютного союза оказывается несовместимым с щедрыми пособиями по безработице, высокими налогами, значительными ограничениями для работодателей в трудовом законодательстве. Для многих становится очевидным, что появление евро, который облегчает анализ финансово-экономического положения европейских компаний, оказалось катализатором дальнейшей концентрации капитала. Этот процесс, уже набравший высокие темпы в условиях глобализации, приобрел еще более ярко выраженный характер.

В то же время трудно установить четкую взаимосвязь между созданием валютного союза и уровнем безработицы. Например, данные, опубликованные в феврале 2000 г., говорят о том, что за первый год после введения евро уровень безработицы в целом по странам ЭВС снизился (до 9,6%). Высокий уровень безработицы, сохраняющийся в отдельных государствах и регионах ЕС, определяется чаще всего внутренними структурными факторами, а не введением евро. Более того, макроэкономическая стабильность, потенциально заложенная в валютном союзе, является незаменимой для поддержания экономического роста на уровне, достаточном для создания новых рабочих мест.

Кроме того, следует обратить внимание на тот факт, что в ЕС входят 15 государств – Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Финляндия, Франция и Швеция.

За пределами ЭВС остаются ряд западноевропейских государств-членов Евросоюза: Великобритания, Дания и Швеция, которые с момента создания ЭВС, предпочли не участвовать в нем, а также Греция, хотя и желающая вступить, но дока не удовлетворяющая некоторым критериям конвергенции.

Фактическое разделение ЕС на страны, входящие (инсайдеры) и не входящие (аутсайдеры) в ЭВС, несет в себе серьезные экономические и политические проблемы. Вступление в валютный союз представляет собой достаточно рискованный шаг со стороны европейских государств и очень велика связанная с ним неопределенность: в этой ситуации страны, проявившие осторожность и решившие подождать, вряд ли можно рассматривать как отстающие на пути европейской интеграции. В связи с этим формирование отношений с государствами-аутсайдерами является одной из наиболее важных задач, стоящих перед ЭВС.

С одной стороны, члены ЕС, оставшиеся вне зоны евро, не без оснований опасаются, что они могут потерять влияние в принятии экономических и политических решений, касающихся ЕС в целом: по поводу единого внутреннего рынка, бюджетно-налоговой политики и др. Хотя все экономические решения, не касающиеся единой кредитно-денежной политики, принимаются официальным органом — Советом министров финансов и экономики стран ЕС, но на практике введение единой валюты может привести к более тесной координации экономической, бюджетно-налоговой, социальной политики стран-членов ЭВС. Например, страны зоны евро могут прибегнуть к таким средствам, как общая бюджетно-налоговая политика и усиление гармонизации в налоговой сфере и в экономическом законодательстве. В Совете министров финансов и экономики стран ЕС государства ЭВС также будут составлять большинство, что может отрицательно отразиться на интересах аутсайдеров в случае разногласий.

Более того, статус аутсайдеров может привести к негативным экономическим последствиям: ослаблению конкурентоспособности фирм этих стран на товарных рынках и привлекательности для иностранных инвесторов, снижению кредитного рейтинга правительств и частных компаний на финансовых рынках.

Положение аутсайдеров обладает и рядом ценных преимуществ. Они сохранят возможность самостоятельного проведения кредитно-денежной и валютной политики. Одним из главных преимуществ аутсайдеров будет свобода установления валютного курса, в частности возможность проведения "конкурентных девальваций" в отношении евро. Например, если евро будет укрепляться относительно других европейских валют, конкурентоспособность стран зоны евро неизбежно снизится, тогда страны-аутсайдеры получат конкурентное преимущество. Негативный эффект для стран-инсайдеров усилится, если это будет сопровождаться снижением экономического роста в зоне евро и ростом производства в остальных странах ЕС. Другим преимуществом является свобода проведения кредитно-денежной политики, особенно в сфере учетных ставок, что дает возможность привлекать финансовые ресурсы из-за рубежа, в том числе из зоны евро. Таким образом, аутсайдеры получат в свои руки сильное средство конкурентной борьбы, которое могут использовать в случае расхождения экономических интересов с государствами валютного союза.

Страны ЭВС заинтересованы в том, чтобы уменьшить расхождения экономических интересов среди стран ЕС в целом, создать условия для кооперации с аутсайдерами, особенно в кредитно-денежной сфере, поскольку и члены ЭВС, и страны-аутсайдеры являются участниками единого внутреннего рынка и вынуждены поддерживать разумную экономическую дисциплину.

Причины, по которым ряд европейских государств пока не участвует в ЭВС, различны. Из стран ЕС, не присоединившихся к ЭВС, лишь Греция не смогла вступить из-за невыполнения Маастрихтских критериев, но она уже добилась значительных успехов на пути макроэкономической конвергенции с государствами ЭВС. Она заявила о своем намерении привязать драхму к евро в рамках нового МОК и вступить в валютный союз в 2001 г. Это, однако, потребует последовательного проведения жесткой кредитно-денежной и валютной политики в стране для того, чтобы соответствовать критериям конвергенции и поддерживать стабильность валютного курса.

Дания, Швеция и Великобритания в 1997 г. выполняли критерии конвергенции в области инфляции и процентных ставок и ни одна из них не имела излишнего бюджетного дефицита. (Однако шведская крона и фунт стерлингов не участвовали в МОК со времени кризиса 1992 г. и находились в режиме свободного плавания.) Несмотря на это, все три государства сочли нужным воздержаться от присоединения к ЭВС, по крайней мере на первом этапе, воспользовавшись таким правом по Маастрихтскому договору. Эти решения были продиктованы не только политическими соображениями, но и серьезным экономическим анализом.

В случае Швеции эксперты пришли к выводу, что потенциальные издержки участия в ЭВС могут быть значительными, особенно в области стабилизации, где утрата рычагов антициклической и структурной политики может привести к негативным последствиям. (Неясен также эффект ЭВС в области среднесрочных сравнительных издержек, процентных ставок, конкуренции, инфляции.) Шведская позиция во многом определялась и текущими экономическими и политическими проблемами страны, в том числе высоким уровнем безработицы, хрупкостью государственных финансов, а также недостаточной поддержкой населения. Но поскольку стратегические интересы Швеции связаны с Европейским Союзом, участие Швеции в ЭВС очень вероятно. Кроме того, шведские межнациональные корпорации, имеющие значительный объем продаж в странах зоны евро, также заинтересованы в присоединении к валютному союзу.