Дисфории, длящиеся часами и днями, отличает злоб­но-тоскливая окраска настроения, накипающее раздраже­ние, поиск объекта, на котором можно сорвать зло. Все же, чем спокойнее обстановка вокруг, тем легче протекают дисфории и в одиночестве скорее достигается успокоение.

Аффективные разряды эпилептоида лишь на первый взгляд кажутся внезапными. Их можно сравнить со взрывом парового котла, который прежде долго и посте­пенно закипает. Повод для взрыва может быть случай­ным, сыграть роль последней капли. Аффекты отличаются не только большой силой, но и продолжительностью — эпилептоид долго не может остыть.

С первых лет такие дети могут подолгу, многими часами плакать, и их невозможно бы­вает ни утешить, ни отвлечь, ни приструнить. В детстве дисфории проявляются капризами, стремлением нарочито изводить окружающих, хмурой озлобленностью. Рано мо­гут обнаружиться садистские склонности — такие дети лю­бят мучить животных, исподтишка дразнить и бить млад­ших и слабых, издеваться над беспомощными и неспо­собными дать отпор. В детской компании они претендуют не просто на лидерство, а на роль властелина, устанав­ливающего свои правила игр и взаимоотношений, диктую­щего всем и все, но всегда выгодно для себя. Можно видеть также недетскую бережливость одежды, игрушек, всего «своего». Любые попытки покуситься на их детскую собственность вызывают крайне злобную реакцию.

В первые школьные годы выступает мелочная скрупу­лезность в ведении тетрадей, всего ученического хозяйст­ва, но эта повышенная аккуратность превращается в самоцель и может полностью заслонить суть дела, саму учебу. Пишут они очень чисто, нередко «бисерным» почерком.

В подавляющем большинстве случаев картина эпилептоидной психопатии развертывается лишь в период поло­вого созревания — от 12 до 19 лет. По нашим наблюдениям, в этом возрасте на первый план выступают дисфории. Подростки сами нередко начинают отмечать их спонтанность («на меня находит»), а прояв­ляться они могут не только злобой, раздражитель­ностью и тоской, но и апатией, бездельем, бесцельным сидением с угрюмо-хмурым видом. Такие состояния разви­ваются постепенно и так же медленно ослабевают.

Аффективные разряды могут быть следствием дисфо­рии — подростки в этих состояниях могут сами искать повод для скандала. Повод для гнева может быть мал и ничтожен, но он всегда сопряжен хотя бы с незна­чительным ущемлением интересов. В аффекте выступает безудержная ярость — циничная брань, жестокие побои, безразличие к слабости и беспомощности противника и, наоборот, неспособность учесть его превосходящую силу.

Любовь у представителей этого типа почти всегда бывает окрашена мрачными тонами ревности. Измен, как действительных, так и мнимых, они никогда не прощают. Невинный флирт трактуется как тяжкое предательство. Ревность нередко заостряется в периоды дисфории — тогда безо всяких оснований они терзают ревностью объект влюбленности. При ревнивом отношении к другим сами эпйлептоидные подростки склонны к измене.

У эпилептоидных подростков истинные суицидные действия крайне редки. У подростков этого типа нам приходилось сталкиваться только с демонстративным суицидальным поведением, нередко носящим характер явного суицидального шантажа. Суицидаль­ные демонстрации чаще всего были спровоцированы нака­заниями, которые подростками трактовались как неспра­ведливые, и были окрашены чувством мести в отношении обидчика и предназначены, чтобы доставить ему серьез­ные неприятности. Другой причиной суицидальных демонстраций бывает ревность к объекту влюбленности. Попытка обычно совер­шается во время самой сцены ревности, «на глазах», испуг на лице объекта влюбленности доставляет немалое удо­вольствие.

Реакция группирования со сверстниками тесно сопря­жена со стремлением к властвованию. Поэтому охотно выискивается компания из младших, слабых, безвольных, неспособных дать отпор. В группе эпилептоидные под­ростки желают установить свои порядки, всегда выгодные для них самих. Симпатиями они не пользуются, и их власть держится на страхе перед ними.

Реакция увлечения обычно бывает выражена достаточ­но ярко. Почти все эпилептоидные подростки отдают дань азартным играм. В них легко пробуждается почти инстинктивная тяга к легкому обогащению. Азарт их опьяняет, играть они могут запоем, порою теряя контроль над собой. Коллекционирование их привлекает прежде все­го материальной ценностью собранного. В спорте заманчи­вым им кажется то, что позволяет развить физическую силу (тяжелая атлетика, борьба, бокс и т. п.). Совершенст­вование ручных навыков, особенно если это сулит опре­деленные материальные блага (прикладное искусство, ювелирная работа) также может оказаться в сфере увле­чений. Многие из них любят музыку и пение.

. На эпилептоидный тип падает также наибольшее число психо­патий тяжелой степени.

Явная акцентуация эпилептоидного типа обычно проявляется тем, что при внешне удовлетвори­тельной адаптации жизненный путь может быть перепол­нен конфликтами и поведенческими нарушениями.

ИСТЕРОИДНЫИ ТИП

Главная черта данного типа — беспредельный эгоцент­ризм, ненасытная жажда постоянного внимания к своей особе, восхищения, удивления, почитания, сочувствия. На худой конец предпочитается даже негодование или ненависть окружающих в свой адрес, но только не без­различие и равнодушие — только не перспектива остаться незамеченным. Все остальные качества истероида питаются этой чертой. Лживость и фантазирование целиком направлены на приукрашение своей персоны.

С наступлением пубертатного периода обычно наблю­дается заострение истероидных черт. Среди поведенческих проявлений истероидности у под­ростков, которые служат причиной обращения к пси­хиатру, на первое место следует поставить суицидальные демонстрации.

В качестве причины, толкнувшей истероидного под­ростка на. «суицид», им самим чаще всего называется «неудачная любовь». Действительной причиной обычно служат уязвленное са­молюбие, утрата ценного для данного подростка внима­ния, страх упасть в глазах окружающих, особенно сверстников, лишиться ореола «избранника».

Другой причиной суицидальной демонстрации может служить необходимость выпутаться из опасной ситуации, избежать серьезных наказаний, вызвав сочувствие, жа­лость, сострадание.

Сама же суицидальная демонстрация с переживания­ми окружающих, суетой, скорой помощью, любопытством случайных свидетелей дает немалое удовлетворение истероидному эгоцентризму.

Реакция группирования со сверстниками всегда сопря­жена с претензиями на лидерство или, во всяком случае, на исключительное положение в группе, подросток рвется к лидерству доступными для него путями. Но они всегда оказываются вожа­ками на час — перед неожиданными трудностями пасуют, друзей легко предают, лишенные восхищенных взоров, сра­зу теряют весь задор. Главное, приятели вскоре распоз­нают за внешними эффектами их внутреннюю пустоту. Все это ведет к то­му, что истероидные подростки не склонны слишком долго задерживаться в одной и той же подростковой группе и охотно устремляются в другую, чтобы начать все сна­чала. Если от истероидного подростка слышишь, что он разочаровался в своих друзьях, можно не сомневаться, что именно те уже раскусили его.