Всеобщая декларация прав человека 1948 года провозгласила, что «никто не может подвергаться произвольным посягательствам на тайну его корреспонденции» (ст. 12).

Право на тайну корреспонденции следовало бы определить как гарантированную государством возможность свободно обмениваться информацией личного характера,

21. Ермаков В.В. Специфика дознания на морском судне (пособие для комсостава судов ММФ). Владивосток, 1984, с. 28-29.

не опасаясь, что она станет известна третьим лицам. Без тайны переписки немыслимо существование современного общества. Тайна переписки как правовой принцип обеспечивает поддержание социальных контактов - семейных, дружеских и деловых отношений. Тайна переписки - гарантия охраны интимных и других личных сторон жизни граждан, условие искреннего общения между ними.

Сохранение тайны переписки возложено на почтово-телеграфные учреждения, за исключением немногочисленных случаев, когда корреспонденция доставляется иным образом.

Общее правило о сохранении в тайне почтово-телеграфной корреспонденции знает три исключения. Устав связи (ст. 55) разрешает вскрывать корреспонденцию:

1) по распоряжению адресата (например, в случае его болезни);

2) по указанию руководителя предприятия связи (при нарушении оболочки перевязи, печати, недостаче веса, обнаружении подозрительного запаха или течи (кроме писем), при наличии оснований для предположения об утрате или порче содержимого бандеролей, посылок, при длительном невостребовании корреспонденции);

3) с санкции прокурора или по определению суда.

К сожалению, в Уставе связи указаны далеко не все случаи, когда почтово-телеграфная корреспонденция может быть вскрыта и прочитана без согласия отправителя и адресата. В частности, нет упоминания о цензуре корреспонденции в следственных изоляторах, исправительно-трудовых учреждениях и при переписке с лицами, проживающими за границей, а также во время военных действий. Не вполне ясен вопрос, вправе ли администрация вскрывать корреспонденцию, адресованную лично сотруднику учреждения, предприятия и организации. Обойден и вопрос об ознакомлении с перепиской в ходе негласной оперативной работы. Вскрытие личной корреспонденции 22 возможно лишь в рамках уголовно-процессуальных и исправительно-трудовых правоотношений. Интересы борьбы с преступностью иногда выше, чем тайна переписки. Поэтому уголовно-процессуальный закон допускает наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, ее осмотр и выемку (ст. 174 УПК РФ).

В законе четко установлено, при наличии каких оснований и в какой процессуальной форме допустимо столь серьезное ограничение одного из самых существенных конституционных прав личности. Весьма существенно, что ознакомление с личной перепиской граждан возможно лишь после возбуждения уголовного дела. В законе ничего не говорится о том, для достижения каких целей возможны наложение ареста на корреспонденцию, ее осмотр и выемка. Представляется, что к этим целям следует отнести:

1) получение информации доказательственного характера о преступлении, его участниках, местах сокрытия орудий и объектов преступной деятельности;

2) временное прекращение переписки между обвиняемым (подозреваемым) и другими лицами для пресечения преступных связей между ними;

22. Рудинский Ф.М. Личность и социалистическая законность. Волгоград, 1976, с. 116.

3) розыск скрывшегося обвиняемого (подозреваемого);

4) обеспечение наложения ареста на имущество обвиняемого и подозреваемого (денежные переводы, посылки).

Закон умалчивает и об основаниях наложения ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию. К ним следовало бы отнести фактические данные (доказательства), указывающие на наличие переписки между обвиняемым (подозреваемым) и другими лицами и на возможность почерпнуть из этой переписки сведения, имеющие значение для уголовного дела (относящиеся к любой из указанных выше целей). Данные оперативно-розыскной работы могут приниматься во внимание при принятии решения о наложении ареста на корреспонденцию.

Закон (ст. 174 УПК РФ) допускает арест, осмотр и выемку любого вида почтово-телеграфной корреспонденции при производстве по уголовным делам. Исключение надо сделать для периодических изданий, не представляющих особой ценности, поскольку они не могут быть использованы ни для получения информации о преступлении и преступнике, ни для обеспечения гражданского иска или конфискации имущества. Денежные переводы могут быть задержаны, но не изъяты, так как они по постановлению следователя или определению суда о наложении ареста на имущество перечисляются в сберегательный банк.

Предписания ст. 174 УПК РФ не распространяются на корреспонденцию, не являющуюся почтовой или телеграфной. К ней относятся письма, передаваемые с нарочным, через друзей и знакомых, а равно информация служебного и личного характера, передаваемая не через учреждения Министерства связи: космическая связь, телефонограммы и радиограммы, циркулирующие внутри министерств и ведомств без посредства почты и телеграфа, военно-полевая почта и т.п. Следователь и суд не лишены возможности получить информацию такого рода, если она имеет значение для правильного разрешения уголовного дела. Но для этого они вправе прибегнуть к обыску, личному обыску, выемке в порядке ст.ст.167-173 УПК РФ. Наложение же ареста на эти виды корреспонденции и иной информации законом не предусмотрено. Исключение надо сделать для военно-полевой почты, которая должна задерживать корреспонденцию личного характера на основании постановления военного следователя, военных органов дознания, военного прокурора или определения военного трибунала.

Надо полагать, что служебная корреспонденция, направляемая через почту и телеграф, в принципе, может быть подвергнута аресту, осмотру и выемке со стороны следственных и судебных органов. В служебной переписке иногда содержатся сведения, имеющие важное значение для уголовного дела (о завуалированных хищениях, приписках, выпуске нестандартной и некомплектной продукции и т.п.)

Должностные лица могут воспользоваться служебной перепиской как прикрытием для сообщения друг другу сведений о совершаемых преступлениях.

Арест может быть наложен на всю корреспонденцию или ее часть (например, только на посылки и бандероли или только на телеграммы и т.д.)

Закон разрешает арест, осмотр и выемку как входящей, так и исходящей корреспонденции. Реально же это осуществимо главным образом в отношении входящих почтово-телеграфных отправлений, поступающих в отделение связи, куда было направлено постановление следователя о наложении ареста.

Исходящая корреспонденция может быть опущена в любой почтовый ящик и поступить в любое отделение связи данного или иного населенного пункта. Поэтому обеспечить контроль за ней, ее задержание и выемку довольно трудно. Однако в небольших населенных пунктах с ограниченным потоком корреспонденции арест и выемка исходящих почтово-телеграфных отправлений вполне осуществимы.

Чтобы обеспечить эффективность контроля за корреспонденцией, следователь должен одновременно наложить арест на почтово-телеграфные отправления как обвиняемого, так и лиц, с которыми он обменивается информацией через учреждения связи. Ни в коем случае не должен налагаться арест на переписку обвиняемого, содержащегося под стражей, или задержанного подозреваемого со своим защитником. Этот вывод вытекает из закона, предоставившего право обвиняемому на свидания с защитником наедине без ограничения их числа и продолжительности (ст. 12 Положения о предварительном заключении под стражу; ст. 17 Положения о порядке кратковременного задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления). Если возможны свидания наедине, то возможна и неконтролируемая властями переписка обвиняемого (подозреваемого) с защитником. Иное означало бы нарушение права на защиту. К сожалению, эта идея не нашла четкого выражения в законодательстве, из которого следует, что переписка обвиняемого, содержащегося под стражей, допускается лишь с разрешения следователя и что все письма, заявления и жалобы обвиняемого (кроме жалоб прокурору) подлежат досмотру (ст. 13 Положения о предварительном заключении под стражу). В отношении переписки обвиняемого с адвокатом эти законоположения следовало бы отменить. 23 Письменное общение обвиняемого с адвокатом для следствия не более «опасно», чем устное.