азилось в росте цен на товары и услуги (видимая инфляция), и резком повышении уровня неудовлетворенного платежеспособного спроса (скрытая инфляция). До 1994 года дефицит бюджета продолжал оставаться на критическом уровне - 10,8 % [18, стр. 138].

Отказ властей от использования первичной кредитной эмиссии Центрального банка для финансирования бюджетного дефицита в 1995 - 1996 годах привел к радикальному сокращению темпов инфляции и существенному оздоровлению общеэкономической ситуации. Однако подавление инфляции было достигнуто лишь за счет превращения бюджетного дефицита в государственную задолженность. Место кредитов Центрального банка заняли займы внутри страны и за рубежом. Если в 1994 г. внутренние и внешние займы составляли 21,5 % реальных бюджетных доходов, то уже в первой половине 1996 года они достигли 68,7 %. Финансирование же за счет займов расходов федерального правительства увеличилось за этот период с 10 % до более трети (около 19 % - за счет прироста внутреннего долга, около 16 % - внешнего) [8, стр. 8].

Таблица 2

Финансирование дефицита федерального бюджета России в 1996 г.

Источник: 18, стр. 142

“Столкнувшись с резким сокращением налоговых поступлений, правительство увеличило заимствования на финансовом рынке и у зарубежных кредиторов, выпуск казначейских налоговых освобождений (КНО), векселей, других денежных суррогатов, повысило таможенные пошлины, одновременно распространив их на более широкий круг товаров, в том числе на лекарства, приступило к установлению новых видов налогов, включая и такие экзотические, как налоги на пересечение границы физическими лицами, на импорт наличной валюты. Из теории и практики многих стран мира хорошо известно, что каждая из этих мер приводит к совершенно неизбежному следствию - замедлению экономического роста или, что точнее в нынешних российских условиях, сохранению или даже ускорению экономического спада,”- делает вывод А. Илларионов [8, стр. 7].

Предпринятые меры обострили бюджетный кризис. Увеличение заимствований приводит к росту расходов на обслуживание и погашение государственного долга и уменьшению государственных расходов по другим направлениям. Повышение налогового бремени увеличивает масштабы уклонения от уплаты налогов, сокращая тем самым налоговые поступления. “Предприятия, получающие денежные суррогаты и вынужденные использовать их в своих расчетах, естественно, стараются избавиться от них в первую очередь, - указывает А. Илларионов.- Неизбежно поэтому возвращение таких второсортных денежных инструментов непосредственно эмитенту, в государственный бюджет. Получая растущую часть налогов в виде денежных суррогатов, правительство вынуждено увеличивать их эмиссию, что неизбежно вновь приводит к падению налогов, уплачиваемых в денежной форме, и к очередному обострению бюджетного кризиса. По данным Министерства финансов РФ, из 18 трлн. руб. налоговых платежей, собранных в июне 1996 г., около 10 трлн. руб. уплачено денежными суррогатами” [8, стр. 7].

А. Илларионов выступает с резкой критикой правительства, допустившего неоправданно высокий уровень государственной задолженности в 1995 - 1996 гг., когда рыночная экономика в России по существу уже сложилась, и многие чрезвычайные проблемы отступили. Величина государственного долга (47 % ВВП для всего долга, 15,3 % для внутреннего, 31,7 % для внешнего), по его мнению, не дает повода для излишнего оптимизма экономистам, сравнивающим эти цифры с задолженностью некоторых развитых государств (Бельгия - 134 %, Италия - 123 %, Канада - 98 %). Ведь развитые страны в силу их более высокого уровня экономического развития могут себе позволить относительно высокий показатель государственного долга. Помимо этого показатель государственного долга нужно сравнивать не только с ВВП, но и с денежной массой, что весьма логично, учитывая, что действительное бремя госдолга для каждой страны зависит в первую очередь от способности государства его обслуживать, вовремя мобилизовывать наличные денежные ресурсы, что в свою очередь определяется величиной денежной массы. И тогда картина меняется: отношение государственного долга к денежной массе в середине 1996 года достигло 378 %, что почти в полтора раза больше аналогичного показателя в Греции - стране с наиболее высоким уровнем государственной задолженности среди развитых стран - 261 % [8, стр. 13]. Таким образом, реальное бремя государственной задолженности в России еще весьма и весьма тяжело.

* * *

Таким образом, проблема бюджетного дефицита и вытекающая из нее проблема государственного долга чрезвычайно важны для сегодняшней России. Что же можно сделать, и можно ли вообще как-то изменить такое положение?

В настоящее время сложилось две основные теории по преодолению бюджетного кризиса и кризиса государственной задолженности. Первая из них основывается на нехватке в экономике наличных денежных средств. Она была высказана недавно в газете “Московский Комсомолец” известным экономистом Николаем Шмелевым, автором нашумевшей в свое время статьи “Авансы и долги” десятилетней давности. В интервью, озаглавленном “Опять авансы, опять долги” в качестве действенного метода преодоления кризиса называется эмиссия, печать новых денег. На вопрос о том, где взять нехватающие средства, Шмелев отвечает так: “Поменять всю налоговую систему - нужны годы. А их нет. . Все деньги с внутреннего рынка государство уже высосало. А с внешнего рынка много не соберешь. Остается неестественный метод: напечатать деньги. . Да, это немного инфляция, но это замкнутый круг, из которого иначе не выбраться. . При том искусственно созданном денежном голоде, в котором живет страна, какие-то точечные контролируемые инъекции достаточно безопасны. Другого способа я не вижу” [12, стр. 2].