“Превосходство нового закона как раз в том и состоит, что неполное сокрушение, не являвшееся достаточным для отпущения грехов ни в первобытной религии, ни в религии иудейской, становится достаточным в соединении с таинством в религии христианской”. Получается, что подлинное покаяние, которое требовалось в первобытных религиях и в иудаизме, теперь не требуется (и в этом будто бы главное преимущество Нового Завета). Поэтому теперь на исповеди можно покаяться лишь слегка и тем не менее получитьразрешение грехов. Это опять проявление того же формального, внешнего подхода к таинствам.

Папский примат и папская непогрешимость

Наиболее ярко отражает сущность католицизма слово папизм. Кто же такой Римский Папа и как о нем учат сами католики? Его официальный титул:

“Епископ Рима, Заместитель Христа, Преемник Князя Апостолов, Верховный Первосвященник Вселенской Церкви, Патриарх Запада, Примас Италии, Архиепископ и митрополит провинции Романии, Суверен государства-града Ватикан, раб рабов Божиих”.

Латинское слово викарий буквально переводится как “заместитель” или “наместник” —именно в таком смысле понимается католиками роль Римского Епископа. Под Князем Апостолов подразумевается святой апостол Петр, который мыслится католиками как некий абсолютный, монархический возглавитель апостольской общины. Примас – это значит “старейший”, “первенствующий” из епископов. Слово суверен означает независимый светский правитель. Очень симптоматично, что поныне папа решительно настаивает на том, чтобы оставаться независимым главой светского государства, хотя бы такого маленького, территория которого занимает меньше гектара.

Что же вытекает из этого титула на практике? В римо-католическом праве записано: “Верховная кафедра никем не может быть судима”.

Из этой короткой фразы следует, что Римский Первосвященник не подлежит суду Вселенского Собора и что в самой Римо-Католической Церкви нет такого органа, который мог бы сказать папе, что он заблуждается, поступает неправильно, и осудить его. Папа выше Церкви и выше Вселенского Собора. А также самые правила Вселенского Собора не могут быть признаны действительными, если Собор не был созван папой и эти правила не были им утверждены. Ни один епископ в мире не может считаться подлинным епископом, если он свое посвящение получил без санкции Римского папы.

Из учения о том, что папа стоит выше Вселенской Церкви, что он неподсуден не только человеческому, но и церковному суду, католики сделали еще один очень страшный вывод. У них существует догмат о папской непогрешимости.

Католики учат, что Римский Первосвященник, когда он говорит от лица всей Церкви (есть такой римо-католический термин ex cathedra, то есть “с кафедры” — не в том смысле, что он обязательно произносит свои слова, восшедши на кафедру, но в том, что он выступает официально) о вопросах вероучения или нравственности, не можетзаблуждаться и его определения непогрешимы сами по себе и не нужно ни подтверждения, ни принятия их церковной Полнотой.

Это довольно новый догмат. Он был принят только в 1870 г. на Первом Ватиканском Соборе, который католики называют Двадцатым Вселенским. Они продолжали счет Вселенских Соборов, причисляя к ним некоторые свои Соборы периода Средних веков, Возрождения и Нового времени. Сейчас они насчитывают двадцать один Вселенский Собор.

Если признать этот догмат, то получается, что свойство непогрешимого учительства, которое принадлежит всей Церкви в целом, присваивается одному лицу — Римскому Епископу.

А кто у нас в Православной Вселенской Церкви считается хранителем истины? Есть ли какой-то орган, который дает такие определения, которые все должны принимать и считать, что они безусловно являются истиной?

В Православии для того, чтобы даже самый авторитетный Собор был признан Вселенским, нужно, чтобы его постановления были приняты Полнотой Церкви. Чтобы весь народ церковный сказал свое “да” на постановления этого Собора. И только если это “да” от народа Божия прозвучит, то будет утверждено, что Собор подлинно отражает учение всей Церкви. Это определяется не по каким-либо внешним признакам, таким, как формальное большинство голосов: в истории Церкви неоднократно бывало, что большинство составляли еретики. Мы исповедуем веру во единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Соборная Церковь — это не просто статистический перечень тех, кто ходит в храм. Мы веруем в то, что, несмотря на немощи человеческие, несмотря на заблуждения иерархов и мирян, Церковь как Полнота не может ошибаться.

Власть папы возрастала и развивалась на протяжении веков. Такое возвышение Римского Епископа объясняется и объективными историческими обстоятельствами. Город Рим был единственной апостольской кафедрой на Западе. Долгое время государственность на Западе была очень нестабильна, и единственным стойким институтом была Римская кафедра во главе с Римским Епископом.

К Римскому Епископу на протяжении веков обращались как к арбитру в спорах с еретиками, появлявшимися на Востоке, и он привык осознавать себя таким арбитром, который выносит суждения по поводу всех догматических и иных воззрений. К этому, конечно, прибавилась и человеческая немощь, гордость, иной раз просто малодушие, а иногда совершенно рационалистическое маловерие.

Все эти факторы вместе привели сначала к учению о главенстве Римской кафедры над всей Церковью, потом уже о главенстве самого Римского Епископа. Затем был .сделан вывод, что Римский Епископ является абсолютным и неподсудным главой Церкви, а значит, ошибаться он не может. Как же может ошибаться тот, о ком Церковь не может выносить никаких определений? Так что здесь был великий соблазн и, в некотором смысле, победа врага рода человеческого, который для многих и многих миллионов христиан исказил образ подлинной веры Христовой.

Современный католицизм распространен в странах Европы, Северной и Южной Америки, а также Африки, Азии.

На территории Украины последователи католицизма проживают преимущественно в западных областях.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Ю.А.Калинин, Е.А.Харьковщенко. “Релiгiознавство» Киев 1995

2. В.Д.Бондаренко «Современное православие: тенденции эволюции» Симферополь, 1989.

3. Ю.В.Крянев «Христианский экуменизм»Москва, 1980